похороны

Похоронное бюро — это монумент смерти; иными словами, это монумент ужасу.

Когда чей-нибудь последний путь надо расцветить Шопеном, в военном оркестре говорят «Играть жмура».

— Д*рьмо какое. Вы все д*рьмо! И зачем я вообще пришла на эту вечеринку?

— Это не вечеринка, а похороны Хёрба.

— Хёрб умер?!

Всем слушать внимательно. Детектив Дэвид Саперштейн покоится с миром. Он погиб и с почетом освобождается от исполнения службы.

— Я граф Рошфор! Был бы жив кардинал, вы бы заплатили за это своими головами!

— К счастью, сейчас он на собственных похоронах.

— Я понял, что смерть заставляет людей делать странные вещи.

— Да, это действительно влияет на людей таким образом.

— Он говорил с могилой, Джо.

— Ну, все люди по-разному справляются со смертью, понимаешь? Для этого нам нужны такие места. Поэтому мы хороним своих любимых, устраиваем похороны. Это больше нужно не тем, кто ушел, а тем, кто остался.

— Почему?

— Чтобы попрощаться, но все еще чувствовать близость. Больше ничего мы не можем сделать. Ведь мы не можем их вернуть, Сэм. Даже, если очень хотим.

— Как прошли мои похороны?

— Капитан сказал о тебе много хороших слов.

— Портос даже слезу пустил.

— Жаль, что я это пропустил.

Гробовщики не успевали удовлетворять спрос. Еще совсем недавно они делали кровати, столы и стулья, но рынок смерти, подписываемый гранатами, ружьями и СПИДом, переживал небывалый подъем. Валькур заботливо выбрал материал — добротные белые доски без сучков. Он оставил размеры и попросил привезти ящик в его номер. В Кигали гроб — это ящик, сколоченный из неотесанных досок, который иногда украшают распятием — из желания шикануть или из-за невыносимой боли утраты.

И на его похоронах никто не плакал,

Кроме дождя, что на язык лопаты капал.

На его похоронах никто не плакал,

А ведь ушёл Российский критик и духовный папа!

— «Покойся с миром». «Глубочайшие соболезнования». «Поговори обо мне с Богом».

— Вам не прислали наш самый лучший букет «Счастливого пути».