Таков сей мир: в нем есть хребты и долы
И надо быть спокойным в день тяжелый.
Абулькасим Фирдоуси
Cлайд с цитатойИ если ты победу одержал
И пред тобой противник побежал,
То помни – лишней крови лить не надо.
Вот мой завет: сдающимся – пощада.
Без шахской власти вера несильна,
Без веры не удержится страна.
Без власти – вера злобою гонима,
Без веры – власть раздорами крушима.
Связал Бижана, как цепного пса...
Что слава, если лживы небеса?
Тому, кто мягок, небосвод горбатый
Являет грубость, злобою объятый!
Беги, живущий, суеты мирской,
Не прилепляйся к миру всей душой!
Таких, как ты и я, он много видел
И всех со дня рожденья ненавидел.
Кто б ни был ты – поденщик или царь,–
Уйдешь, а мир останется, как встарь.
Пусть твой венец к Плеядам вознесется,
Собрать пожитки все ж тебе придется.
Железный ты – тебя расплавит он,
Ты немощен – не будешь пощажен.
Стан, как чоуган, от старости согнется.
Из глаз потухших дождик слез польется.
Шафранным станет свежий цвет ланит,
И бремя лет тебя отяготит.
Хоть стан согнулся, дух живой не дремлет.
Друзья ушли, никто тебе не внемлет.
Будь ты простолюдин иль шаханшах,
Пристанище твое в грядущем – прах.
Куда ушли мужи в коронах звездных?
Где фарр и счастье властелинов, грозных?
Где полководцы, пахлаваны-львы?
Где кости их? Где гордые главы?
Их изголовье – прах, зола и камень.
Но славу добрых не пожрет и пламень,
Так будь разумным, щедрым, справедливым.
Страна счастлива – будет царь счастливым.
Лжи приближаться к трону запрети,
Ходи всегда по правому пути.
Для добрых дел сокровищ не жалей;
Они стране – как влага для полей.
А если шах жесток, и скуп, и жаден,–
Труд подданных тяжел и безотраден.
Дихкан скопил казну, украсил дом –
Он это создал потом и трудом,–
И царь не отнимать казну дихкана,
А должен охранять казну дихкана.
Как можно в дружбу с недругом вступить?
Холодный ветер из огня добыть?
С какой бы ни пришел ты добротою,
Вовеки будет враг дышать враждою.
Я понял: та держава разорится,
Где два царя замыслят воцариться.
Тогда я подал жителям совет.
Сказал: «Теперь господ над вами нет.
Детей и жен к мужчинам приравняем,
К старшинам – слуг, старательных – к лентяям».
Лишь превратился весь народ в господ,
Как всех господ поубивал народ.
Чту старцев мудрых, повидавших свет,
И юных, жадных к знанью с детских лет.
Ведь юноше, что к солнцу знанья рвется,
С годами старца заменить придется.