похороны

У него никогда не болело сердце, когда он засыпал грязью крошечные тела. Он никогда не грустил и не плакал.

«Хорошо, что ты умер так рано. Тебе повезло. Тебе больше не пришлось страдать».

Это были единственные слова, которые он им говорил.

«Эй, малыш, сколько месяцев ты прожил? Два? Три? Протянул полгода? Тогда, этого должно было хватить. Даже не думай перерождаться. Тебя все равно ждет, в итоге, такая же участь. А если так уж тебе этого хочется, возвращайся сорняком, растущим на краю дороги или щенком. Тогда ты будешь в сто раз счастливее. Ты слышишь, да? Никогда, никогда больше не рождайся человеком».

Это была еще одна вещь, которую он говорил им.

На свадьбе Данте пела Дженнифер Лопез, Шон Пенн говорил речь, а сейчас мы себе можем позволить только этих дебилов. Передай этим музыкантам, если еще раз на похоронах моего сына услышу репертуар Кэти Перри, то их похороны станут следующими.

Чем больше у тебя друзей, тем чаще потом придётся ходить на похороны.

О ком мы горюем, когда уходят наши близкие? Плачем, надеваем траур, устраиваем пышные поминки? О покойнике? Или все-таки о себе? Наверное, о себе. Мы не представляем жизни без близкого, любимого человека. Вот он, только что был рядом, и вдруг… Нет его. Он не поговорит больше с тобой, ты не сможешь погладить его по волосам… Ему, лежащему в гробу, уже все равно. Плохо — тебе, и ты оплакиваешь не его, себя. Себя без него.

Исключения бывают, когда умирает, гибнет тот, кому бы ещё жить и жить, чья смерть нелепа и несвоевременна. Хотя разве смерть может быть своевременной или умной? Тогда да, мы жалеем не только себя, но и того, кто так рано ушел. Но себя все равно жалеем больше.

И, чтоб загладить чувство вины за это проявление эгоизма, превращаем похороны в пышное театральное действо, не задумываясь: а надо ли это покойнику?