Мы боимся того, что различаемся. Но если мы станем одинаковыми, страх уйдет.
А вы знаете, что если как следует напугать муравья, то по его телу пробегут мурашки!
Мы боимся того, что различаемся. Но если мы станем одинаковыми, страх уйдет.
А вы знаете, что если как следует напугать муравья, то по его телу пробегут мурашки!
— Вы так и не смогли постичь главную цель теста.
— Просветите ещё разок?
— Познакомить студента со страхом. Со страхом необратимой смерти. Научить его принимать этот страх и сохранять контроль над собой и экипажем. Этим качеством должен обладать каждый капитан.
Нет, я не трус, это точно. Чувство страха мне не ведомо. Но, все равно, мчатся на мотоцикле вместе с кем-нибудь из связных вдоль длиннющих лесных массивов, которые еще предстоит зачистить, — удовольствие более чем сомнительное.
За последние несколько дней красные застрелили несколько вестовых на мотоциклах, раненых они стаскивали с машин и подвергали ужасающим издевательствам, только потом уже добивали. Необдуманность, безрассудство русских видна на этом примере.
Я так боюсь на себя посмотреть,
Я так боюсь обо всем этом петь.
Я так боюсь запах вечной войны,
Я так боюсь, кто я, кто ты.
— Как сказал один мой знакомый, царствие ему небесное: «Уродов никто не любит», — немного перефразировал я слова Обрубка.
— Но за что?
— За вызывающие отвращение увечья, бесплатную кормежку, страх…
— Страх?
— Страх стать такими же, как они.
— Нельзя жить в страхе. Кому, как не вам, это известно? День за днем рискуете всем, ради справедливости. Трудно поверить, что я хочу того же? Или вы из тех, кто считает, что хороших Люторов не бывает?
— Я верю, что людей надо судить по их заслугам.
Как видите — я не политик. И никогда не интересовался политикой. Я согласился стать вице-президентом при одном условии, что я не буду политиканом и смогу всегда говорить вам всю правду, без прикрас. А правда в том, что сейчас пугающее время. Для всех нас. Но президент Маккензи дала мне доступ ко всем возможным ресурсам, чтобы остановить астероид. Нам угрожает «Сопротивление» — это правда. Но если мы позволим им омрачить нашу жизнь, то террористы восторжествуют, а я этого не допущу. Я обещаю всему народу, что решу будущие проблемы, а в обмен прошу вас стать сегодняшним решением. Будьте добры друг к другу, живите обычной жизнью, паника и страх никому не помогут. Говоря словами Рузвельта: «Бояться стоит только самого страха»... И честно говоря, я не боюсь. Мы не сдадимся без боя. Мы всеми силами будем стараться сохранить самое ценное — нашу прекрасную планету. Возможно, некоторые мечты придется отодвинуть, но не сомневайтесь — мы преуспеем.
— Если какая-то часть Вольдеморта выжила в любом виде, мы должны быть готовы. И я боюсь.
— Я тоже.
— А я ничего не боюсь. Кроме мамы.