Спок

— Я хочу, чтобы ты знал, почему я не мог позволить тебе умереть. Почему я за тобой вернулся.

— Потому что ты — мой друг.

— Скажите, что всё получится.

— Я не обладаю для этого ни информацией, ни уверенностью, доктор.

— Умеете же вы утешить...

— Мне кажется странным, если человек никогда не улыбается, никогда не говорит ни о чем, кроме работы, и не рассказывает о своем прошлом.

— Понятно.

— Спок, я хотел сказать, что это необычно для невулканца. Вся разница в ушах.

— Ваши аргументы страдают вопиющей нелогичностью.

— ... он дважды не явился на назначенный мной осмотр без всякой причины.

— Это меня не удивляет, доктор, он, наверное, боится ваших бус и трещоток.

— Скажи мне, Спок, а что мы будем делать после того, как пожарим зефир?

— Съедим его.

Я никогда раньше так не смотрел на облака. Или на радугу... знаешь, я могу рассказать тебе, почему она появляется в небе, но просто любоваться её красотой мне не приходило в голову.

— Похоже, палуба покрыта льдом.

— Да, и она чуть было не покрылась нами.

Компьютеры — превосходные слуги, но я не хочу служить под их началом.

— Ничто, никакая форма жизни не смогла бы выжить в течение трёхсот миллионов лет!

— Не совсем так, мистер Скотт. Никакая известная форма жизни.