Давай, нажми на кнопку rec –
Будет офигенно!
Ты самый громкий человек
До краев Вселенной!
Без повседневной суеты,
Без всякого груза
Мы будем просто танцевать
Не под Ольгу Бузову.
Давай, нажми на кнопку rec –
Будет офигенно!
Ты самый громкий человек
До краев Вселенной!
Без повседневной суеты,
Без всякого груза
Мы будем просто танцевать
Не под Ольгу Бузову.
Взявшись за руки, бегом
Вкруговую в пляс пойдём.
Замелькает хоровод.
Из-под ног земля уйдет.
— Жаль, что ты не танцуешь, Росс.
— Спасибо американскому мушкету, что избавил меня от этой пытки.
Их тела едва соприкасались, ладони скрепились замков, а сердца связались тонкой, невидимой нитью, что держала крепче тугой веревки. Тень падала на окна, казалось, будто они танцевали на стекле.
Этот вальс, этот вальс,
полный смерти, мольбы и вина,
где шелками играет волна.
Я люблю, я люблю, я люблю,
я люблю тебя там, на Луне,
и с увядшею книгой в окне,
и в укромном гнезде маргаритки,
и в том танце, что снится улитке...
Так порадуй теплом
этот вальс с перебитым крылом.
Есть три зеркала в венском зале,
где губам твоим вторят дали.
Смерть играет на клавесине,
и танцующих красят синим,
и на слезы наводит глянец...
А над городом — тени пьяниц...
О, возьми этот вальс,
на руках умирающий танец.
Лили, я так вам завидую, что вы настолько смелее меня. Я думала, это дар – мочь так легко двигаться перед толпой, так уверенно себя чувствовать. Я думала, это всё из-за красоты. Но нет. Красота – это когда ты… когда ты не о себе. Когда ты не на себе повернут. Я замираю устрицей, перед толпой, потому что я вся повернута на себе – как выгляжу, как смотрюсь, как делаю, а ты – нет. Я видела, как ты танцевала с веерами. Ты просто рассыпала желание. Ты смотрела на Франца, ты восхищалась и рассыпала это желание дробью кастаньет, вспыхами вееров. Ты вообще не думала о себе. Но ты думала о нем. О том, чтоб ему было красиво. Ты делилась с ним восторгом, который он у тебя вызывал. А я именно что ***ская устрица, которая и завидует-то потому, что сама никогда бы такое не вытянула. Сама и Франца не видела бы так ярко, так полностью, потому что боюсь, что сама – уродка. И ведь уродка. Кроты красавцами не бывают.
— Крестьянский танец в бальном зале. Ты не находишь, что это кощунство?
— Это сошло бы за кощунство, будь мы трезвыми.