Федерико Гарсиа Лорка

Этот вальс, этот вальс,

полный смерти, мольбы и вина,

где шелками играет волна.

Я люблю, я люблю, я люблю,

я люблю тебя там, на Луне,

и с увядшею книгой в окне,

и в укромном гнезде маргаритки,

и в том танце, что снится улитке...

Так порадуй теплом

этот вальс с перебитым крылом.

Есть три зеркала в венском зале,

где губам твоим вторят дали.

Смерть играет на клавесине,

и танцующих красят синим,

и на слезы наводит глянец...

А над городом — тени пьяниц...

О, возьми этот вальс,

на руках умирающий танец.

Другие цитаты по теме

Любовь моя, люби! — да не развяжешь

вовек ты жгучий узел этой жажды

под ветхим солнцем в небе опустелом!

А всё, в чём ты любви моей откажешь,

присвоит смерть, которая однажды

сочтётся с содрогающимся телом.

В пожухлом венке из лилий

смерть

устало бредёт

и поёт, и поёт, -

щиплет свою гитару,

белую словно лёд,

и поёт, и поёт.

На колокольнях жёлтых

смолкают колокола.

На парусах серебристых

по ветру пыль поплыла.

Природа! Мать и сестра! Тоска и осуществление! Жизнь! Блеск полуночных солнц, сияние дневных звезд! Смерть! Ты, синева! О, глубина! Темный бархат на светлых одеждах! Ты, жизнь, – и есть смерть! Ты, смерть, – и есть жизнь! Все – природа! Я – это не я! Я – куст, дерево! Ветер и волна! Шторм и штиль! И во мне кровь миров! Эти звезды во мне! Часть меня! А я – в звездах! Часть звезд! Я – жизнь! Я – смерть! Я – космос! Я – ты!

Лунный свет серебрился на ее волосах. Она замолчала. Казалось, сама ночь, сотканная из света и тьмы, шептала: «Я – это ты!»

— Звезда упала.

— Это не просто звезда. Это слеза воина. Того кто сложил свою голову где-то на этой планете. Несчастная душа, которая не смогла поверить в Великого Духа.

Если друг, в слезах, быть может,

Льдистым саваном обвив,

В черный гроб меня положит -

Знайте: я, как прежде, жив!

Если колокол застонет -

Смерти страх, ее призыв,

И мой гроб в толпе потонет -

Знайте: я, как прежде, жив!

Кто не горел — не возродится.

Кто не тонул — не осознал,

Насколько воздух мира сладок.

Кто не боролся — не поймёт,

Насколько нужен день покоя.

Что неизменно — не живет.

Бессмертный пепел, что не может

Бороться, рушить, созидать.

Жить хорошо, но безусловно,

Когда-то нужно умирать...

Стихотворная книга это мёртвая осень;

стихи — это чёрные листья

на белой земле,

а читающий голос дуновение ветра:

он стихи погружает

в грудь людей, как в пространство.

Поэт — это дерево

с плодами печали:

оно плачет над тем, что любит,

а листья увяли.

Луна плывет по реке.

В безветрии звезды теплятся.

Срезая речную рябь,

она на волне колеблется.

А молодая ветвь

её приняла за зеркальце.

Август.

Персик зарёй подсвечен,

и сквозят леденцы стрекоз.

Входит солнце в янтарный вечер

словно косточка в абрикос.

Крепкозубый, налит початок

смехом жёлтым, как летний зной.

Снова август.

И детям сладок

смуглый хлеб со спелой луной.