Тимофей Петрович Царенко

Как вернусь в реальный мир, найду дизайнера, что придумал этот сюр, сломаю ему для профилактики пальцы не левой руке, потом на правой руке, потом... а потом заберу у него чудо-траву.

Внезапно я понял, что соскучился по тому эфемерному, непередаваемому понятию, которые многие люди громко именуют свободой. Хотя... Хотя свобода бывает разной. Свобода от оков сладка. Свобода от совести губительна. Свобода от любви тосклива.

Менять тело не сложно, это словно переклеивать обои в комнате, где обитает разум.

— Ну и что будем делать?

— Видимо, придется тебя убивать. Ты если хочешь, это, не сопротивляйся, я тебя одним ударом. И совсем не больно!

— Ребята, последний вопрос можно?

— Конечно!

— Кто-нибудь из Вас когда-нибудь медведя трахал? — недоуменные взгляды — Удовольствие сомнительное, а страху натерпишься! Вот и со мной так же.

По ощущениям был конец августа. Казалось, что осень, как заботливая мать, стоит в дверях детской, чтобы забрать расшалившихся малышей, уложить под тёплое одеяло и рассказать добрую сказку. Но пока она ещё не зашла в комнату, и такая увлекательная игра даже не думает прекращаться. Но дверь уже открыта, и лёгкий сквозняк на полу уже заставляет задуматься.

— ... пить надо, как учил меня один опытный человек, так, чтобы спиртное, с одной стороны, радость душе доставляло, а с другой, не подмывало добавить.

— Ох, а такое состояние вообще возможно? — Удивился гном.

— Это состояние, как небесный город. Увидав один раз в детстве, потом ищешь всю оставшуюся жизнь.

Кому нужны призраки прошлого, внезапно вырвавшиеся из небытия? Да никому, как и в моё время, кстати. Ваза династии Минь, мля. Что бы сделали, предположим, с внезапно ожившими монголами, если бы они выехали к современному Киеву за данью?

— Жестокий ты.

— Говорить жестокий — не политкорректно!

— А как надо?

— Альтернативно гуманный!