жестокость

Ведомый зову жестокости и ярости, его тело покрывается кровью других существ.

В тылу местных жителей заставляют уходить — бросать имущество и хозяйство. Нашим войскам, вероятно, тоже предстоит наступать завтра. Какая бесчеловечность — сгонять людей с насиженных мест! Женщины рыдают, рвут на себе волосы! Кругом плач и только плач! и мы ничем не можем им помочь!

— Женщины переживаю разлуку иначе, нам нужно время. Это вы бросайте и всё.

— Женщины тоже бывают жестокими, поверь мне. Я знаю многих парней, кому сердце разбила баба, которая прикидывалась что ей не плевать. Прикидывалась что его друзья ей нравятся и те же хобби у неё были, типо криккет и... короткие нарды, ... и даже дошло до того, что обложила его ванную своими бабьими штучками и попрятала заколки в самых неожиданных местах. Знаешь, может они даже протоптали тропинки половой жизни, где... раньше и не бывали, а потом однажды, без предупреждения, в ванной пусто, она сменила номер телефона и улизнула из моего дома с моей бутербродницей.... Засранной бутербродницей.

— Людям не хватает развлечений.

— Да, особенно с кровью, визгами и стонами.

— Так у каждого ремесленника появляется возможность ощутить превосходство. Силу.

— Желание видеть чьи-то мучения-это скотство и всё.

— Они такие, какими их научили быть. Уверена, будь на соседней улице ярмарка с акробатами, многие бы отправились туда. Не все, но многие. Чтобы судить о подобном, необходимо знать, был ли выбор. Нет, не считай, Сатоши, я не оправдываю и не поэтизирую. Но ведь темнота — это отсутствие света. Может, стоит задуматься, почему его нет?

Твои поступки как будто милосердны, но, судя по словам, ты беспощаден.

Все ночи, проведенные в Стоура-Борге, на сыром убогом ложе, я представляла себе, как брожу по Флаге под открытым небом и кормлю воронов. Жестокие птицы, но мудрые, а если живое существо нельзя любить за доброту и мягкость, отчего бы не любить его за мудрость?

Я полагаю, что, когда кто-либо слышит рассказ об ужасной жестокости, то его гнев является совершенно неправильной реакцией на это и просто растратой энергии, которая должна быть направлена в другое русло. Возможно, он просто присыпляет свою совесть, которая, если бы проснулась, спросила его: «Ну и? Что ты с этим делаешь? Какую часть своей жизни ты потратил на борьбу с этим? Помогаешь ли ты создавать такие социальные условия, в которых не будут происходить вещи такого рода!?».

Наша жестокость бесценна. Дружеские и родственные чувства чужды нам так же, как земля.

Он скоро понял, что природа может быть такой же жестокой, как люди.

Сам же прекрасно знаешь — мир жесток! Если не можешь изменить его — изменись сам!