Ромен Гари

— Мне нужно сходить к солдатам...

— Они ничего не скажут.

— Скажут. Люди всегда рассказывают, нужно только уметь слушать.

... наши деревья просят, чтобы им оказали честь, повесив на каждой их ветке по немецкому солдату!

Oi… Что это было? Не пугайте меня, ребе… У меня жена на седьмом месяце, беременных нельзя пугать. Molchem booilem boit! Могут быть преждевременные роды.

Выше жопы не пукнешь.

Ад — белого цвета! — внезапно делает открытие студент Карминкель. — Никакого пламени, одни вечные снега. Души грешников мерзнут в ледяной бане. А у Сатаны седая борода, он говорит по-русски и похож на Деда-Мороза…

Он скоро понял, что природа может быть такой же жестокой, как люди.

— Я только что слышала волка, — сказала Зося. — Он выл совсем рядом.

Добранский и Янек вернулись из леса с охапками хвороста. Их одежда и лица намокли от снега…

— Тут поневоле взвоешь, — заметил Добранский.

— Савелий Львович! — закричал Пех. — Ведь ваш сын освободил Сталинград.

— Н-нет. Это не мой сын. Народ освободил Сталинград. Народ, понимаешь? Народ надо благодарить! Мой сын отступал месяц за месяцем. Он чертил на карте стрелочки да кружки: это все, чем он занимался. Потом он сказал себе: «Этот кружок будет последним». «Понятно?» — спросил он у народа. И народ ответил: «Понятно». Так кого же нужно благодарить? Того, кто нарисовал на карте маленький значок, или того, кто оросил землю своей кровью? А?

Воцарилось молчание.

— А ты любишь русских?

— Я люблю все народы, — сказал Добранский, — но не люблю ни одной конкретной нации. Я патриот, но не националист.

— А в чем разница?

— Патриотизм — это любовь к своим. А национализм — ненависть к другим. К русским, американцам, ко всем… В мире нарождается великое братство — мы обязаны немцам, как минимум, этим…