Федерико Гарсиа Лорка

Август.

Персик зарёй подсвечен,

и сквозят леденцы стрекоз.

Входит солнце в янтарный вечер

словно косточка в абрикос.

Крепкозубый, налит початок

смехом жёлтым, как летний зной.

Снова август.

И детям сладок

смуглый хлеб со спелой луной.

6.00

Другие цитаты по теме

Я пришел к черте, за которой

прекращается ностальгия,

за которой слезы становятся

белоснежными, как алебастр.

Есть в дожде откровенье — потаённая нежность

и старинная сладость примеренной дремоты,

пробуждается с ним безыскусная песня,

и трепещет душа усыплённой природы.

— Если ты услышишь: плачет

горький олеандр сквозь тишину,

что ты сделаешь, любовь моя?

— Вздохну.

— Если ты увидишь, что тебя

свет зовёт с собою, уходя,

что ты сделаешь, любовь моя?

— Море вспомню я.

— Если под оливами в саду

я скажу тебе: «Люблю тебя», -

что ты сделаешь, любовь моя?

— Заколю себя.

Я пришел, Лусия Мартинес,

створки губ твоих вскрыть губами,

расчесать зубцами рассвета

волос твоих черное пламя.

Луна плывет по реке.

В безветрии звезды теплятся.

Срезая речную рябь,

она на волне колеблется.

А молодая ветвь

её приняла за зеркальце.

Из детства обычно остаётся много ярких воспоминаний. Хорошо, когда эти яркие воспоминания о ярком — ярком солнце, ярком свете… Потому что человек таким и вырастает — ярким.

Луна, чесночная долька,

тускнея от смертной боли,

роняла желтые кудри

на желтые колокольни.

По улицам кралась полночь,

стучась у закрытых ставней,

а следом за ней собаки

гнались стоголосой стаей.

Конец августа изменял лету и превращался в осень. Третий день небо было серо-синее. Низкие тучи плыли и прятали лучи солнца.

Мы карусель привяжем

меж звезд хрустальных,

это тюльпан, скажем,

из стран дальных.

Пятнистые наши лошадки

на пантер похожи.

Как апельсины сладки луна в желтой коже!

Мы сидим в замятой траве; пахнет последним летом, сухою горечью, яблочным свежим духом; блестят паутинки на крапиве, льются-дрожат на яблоньках. Кажется мне, что дрожат они от сухого треска кузнечиков.

— Осенние-то песни!..  — говорит Горкин грустно.  — Прощай, лето.