Август.
Персик зарёй подсвечен,
и сквозят леденцы стрекоз.
Входит солнце в янтарный вечер
словно косточка в абрикос.
Крепкозубый, налит початок
смехом жёлтым, как летний зной.
Снова август.
И детям сладок
смуглый хлеб со спелой луной.
Я пришел, Лусия Мартинес,
створки губ твоих вскрыть губами,
расчесать зубцами рассвета
волос твоих черное пламя.
Луна плывет по реке.
В безветрии звезды теплятся.
Срезая речную рябь,
она на волне колеблется.
А молодая ветвь
её приняла за зеркальце.
«Я буду любить тебя всё лето», — это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и — главное — куда дольше!
— Если ты услышишь: плачет
горький олеандр сквозь тишину,
что ты сделаешь, любовь моя?
— Вздохну.
— Если ты увидишь, что тебя
свет зовёт с собою, уходя,
что ты сделаешь, любовь моя?
— Море вспомню я.
— Если под оливами в саду
я скажу тебе: «Люблю тебя», -
что ты сделаешь, любовь моя?
— Заколю себя.
Я пришел к черте, за которой
прекращается ностальгия,
за которой слезы становятся
белоснежными, как алебастр.
Мы карусель привяжем
меж звезд хрустальных,
это тюльпан, скажем,
из стран дальных.
Пятнистые наши лошадки
на пантер похожи.
Как апельсины сладки луна в желтой коже!
Луна, чесночная долька,
тускнея от смертной боли,
роняла желтые кудри
на желтые колокольни.
По улицам кралась полночь,
стучась у закрытых ставней,
а следом за ней собаки
гнались стоголосой стаей.
Мы сидим в замятой траве; пахнет последним летом, сухою горечью, яблочным свежим духом; блестят паутинки на крапиве, льются-дрожат на яблоньках. Кажется мне, что дрожат они от сухого треска кузнечиков.
— Осенние-то песни!.. — говорит Горкин грустно. — Прощай, лето.
Конец августа изменял лету и превращался в осень. Третий день небо было серо-синее. Низкие тучи плыли и прятали лучи солнца.
Из детства обычно остаётся много ярких воспоминаний. Хорошо, когда эти яркие воспоминания о ярком — ярком солнце, ярком свете… Потому что человек таким и вырастает — ярким.
Cлайд с цитатой