— Я поеду назад.
— Майкл, ты второй в списке Луки Чангретты.
— Я поживу в отеле.
— О том, что ты живешь в отеле буду знать я, те, кто отвезет тебя туда и те, кто там работает. Отели стоят на месте, там ты будешь как мишень. А эти люди не знают, где будут завтра, путь им указывают листья и вороны.
— Вы знаете более длинный путь назад?
— Я знаю пути длинною в вечность.
— Пол, у меня есть идея.
— Вот черт.
— Оберама Голд влюблен в тебя, он даже постригся. И аромат твоих духов облегчит его боль.
— Томми, сегодня мне сорок пять лет.
— Сорок пять и все еще разбиваешь сердца.
— Платишь шлюхам за секс, убийцам за смерть.
— Ничто не бесплатно.
— Бедный Томас...
В тебе здравомыслие матери и безрассудство отца. Я вижу, как они борются. Пусть победит мать.
— Убиваешь и убиваешь.
— Только так тебя будут слушать.
— Забирать жизнь у человека, плохой он или нет, — это грех.
— Нет, забирать жизнь без причины — это грех.
— Что за рапорт?
— Показания девочек.
— С кем они говорили?
— С кем же, кроме Бога.
— Он им свидетель.
— Есть Бог и есть Острые козырьки. Это Спарк Хилл, а мы в Смол Хит, мы гораздо ближе, чем Бог.
— И мы слышали ужасные вещи.
— У нас содержатся дети наихудшего сорта. Все они лгут, как дышат.
— Наполовину черную девочку вы заставляли мыться другим мылом!
— Мистер Шелби, ваши грехи стали легендой.
— Наши грехи!? По сравнению с избиением детей кирпичами и шлангами, наши грехи!... Наши грехи — пыль! Черная девочка повесилась, боясь вашего гнева.
— Я не вижу как...
— Не видите!? Так наденьте их! Наденьте очки, или я выдавлю вам глаза. И не думайте, что меня что-то остановит или что я боюсь ваших молитв, ваших крестов.
— Ваш мир дал трещину, как у тех избитых детей.
— Это мафия! Речь идет о нью-йоркской мафии!
— А мы Острые козырьки, нахрен!
— Нет, Джон, мы не Острые козырьки, когда мы не вместе.
— Вместе вы были на виселице, кроме одного!
Никакой пощады фашистским ублюдкам! Еврей и цыган братья навек!
Cлайд с цитатой