— Значит, они снова вместе?
— Да... Хотя она всё равно однажды умрёт. Мы все умрём.
— Значит, они снова вместе?
— Да... Хотя она всё равно однажды умрёт. Мы все умрём.
Если ты возвращаешься в девять вечера вместо семи и он ещё не позвонил в полицию, — значит, любовь уже кончилась.
Вот живёшь себе вроде бы неплохо, дни не бедны, есть семь пар туфель хороших, денег немного, и еда в холодильнике часто вкусная, редко полезная. Бывает, грустишь вечерами про себя, но утро на то и мудро, что смахивает ночные крошки со стола. Вокруг есть люди, они улыбаются тебе при встрече. Вы вроде почти друзья, а на деле просто товарищи. Они спрашивают: «Ну, как у тебя дела?» А ты, скрывая нарыв из переживаний, отвечаешь: «Всё отлично». Потом вы идёте куда-нибудь посидеть, заказываете салат «Цезарь» или что-нибудь посерьёзнее и говорите о том, о чем вообще говорить не хочется. О работе, заботах, а ещё обязательно о том, у кого проблемы, как и с каких пор. Последнее — важно. Это же адреналин, это же оптимизм в чистом виде.
— Ты не должен делать это ради меня.
— Я и не делаю. Я делаю это ради нас. Это больше, чем ты или я.
Те, кто прошел через страдания, становятся самыми сострадательными. Они знают, что такое боль, и понимают других.
— Я люблю тебя...
— А я просто тебя трахнул.
В эти дни темнеет рано,
Снег блестит от фонарей.
Ты сказал мне как-то странно:
– Хоть бы лето, что ль, скорей.
Посмотрел в глаза с укором,
Не люблю, мол, холода…
У Серебряного Бора
Ты растаял без следа.
Отношения никогда не бывают одинаковыми, да и сами люди пребывают на разных стадиях.
Я бы крикнула тебе: «Не отпускай», но спазм сдавил бронхи. Почувствуй меня без слов. Ещё разок. Ну, пожалуйста...
Это слишком больно — быть с тобой, но не быть с тобой.
Такое впечатление, что кто-то когда-то собрал большое количество женщин и всех их обманул: внушил, что любого мужчину можно переделать под себя. Это вранье. Стоит только начать – и убедишься, что мужчина, как и любой человек, отказывается меняться, если ему это неинтересно. Он хочет, чтобы его любили таким, какой он есть. А дорога в ад все еще вымощена благими намерениями – ремонт там не делали последние три-четыре тысячи лет. Так что не стоит и начинать.