Игры демиургов

– Ха! Ты посмотри, какое я письмо получил!

Демиург Мазукта протянул демиургу Шамбамбукли распечатанный конверт.

– Какой-то придурок спрашивает, в чём смысл жизни!

– А что тут смешного? – удивился Шамбамбукли.

– Ну как же! Ты вслушайся, вопрос-то какой: в чём смысл жизни? Нет, каково?

– А в чём он, смысл-то?

Мазукта поперхнулся.

– Повтори, что ты сказал?

– Я говорю, а в чём он, этот смысл?

Мазукта разочарованно вздохнул.

– Мда… Ты бы ещё спросил, с какой скоростью течёт время. Или сколько весит масса.

– Не понимаю…

– А тут и понимать нечего! Смысл есть производная от жизни. Только для неё существуют такие понятия, как «польза» или «вред». А соответственно, и «смысл». Потому что смысл равняется сумме пользы и вреда, делённой на жизнь. Ясно теперь?

– Хм… Угу. Конечно. Да. Ты прав. Очень смешная шутка.

— Только, когда будешь наставлять своих человеков, попомни мои слова. Заповеди должны быть четкими, ясными, не допускающими никаких двояких толкований и простыми в исполнении...

— Я не собираюсь давать никому никаких заповедей...

— То есть как?

— Ну... так. Если человечество само не в состоянии разобраться, что можно делать, а чего нельзя — то кому оно нужно, такое человечество?

— Ой, а как же тогда… Как я им объясню, что это не я их сотворил, а они сами?

— А ты не объясняй. Когда дойдет до этого момента, главное — появись во всем блеске славы и объяви себя их богом и повелителем. И прибирай к рукам всё готовое, тебе же меньше работы.

— Но разве так можно? Нечестно получается…

— Ха! — хмыкнул Мазукта и сплюнул на зеленую поросль. — А какого еще отношения заслуживает жизнь, появившаяся из плесени?

— Мне их просто было жаль. Я хотел подарить им надежду.

— И подарил. Опасная это штука, знаешь ли, пустая надежда.

— А другой не было...

— Ну, а это что такое?

— Человеческая память. Она создает уникальный образ. У каждого человека набор воспоминаний свой и только свой. Иногда его даже ошибочно принимают за саму суть человека, но это, конечно, ерунда. Рождается-то он безо всяких воспоминаний. А что-то в нем уже есть.

— Ну, а это что такое?

— Человеческая память. Она создает уникальный образ. У каждого человека набор воспоминаний свой и только свой. Иногда его даже ошибочно принимают за саму суть человека, но это, конечно, ерунда. Рождается-то он безо всяких воспоминаний. А что-то в нем уже есть.

— Алло! Служба тех. поддержки? Это опять я. Демиург Шамбамбукли.

— Что-то случилось?

— Да, с людьми что-то странное. Они какие-то идиоты и совсем меня не слушаются!

— Вы их сотворили?

— Да.

— По образу и подобию своему?

— Ну... да.

— Тогда ничего удивительного...

— Это и есть твой философ? — спросил демиург Мазукта.

— Он самый, — кивнул демиург Шамбамбукли.

— Хм… — Демиург Мазукта брезгливо потыкал ногой неподвижное тело. — Он что, пьян?

— Да, с философами такое случается.

— Завтра на рассвете ты предстанешь перед Ученым Советом Великой Иквизиции. И тебя приговорят к мучительной смерти. А это неправильно.

— Неправильно — потому что я прав?

— Нет, потому что мне тебя жалко.

— В моем мире, — ласково улыбнулся Мазукта, — я на такие вопросы отвечаю очень просто: «А в лоб?»

— Это не довод, — человек опасливо подался назад.

— Зато работает, — осклабился Мазукта. — Спор всегда прекращается. А значит, довод, и притом убойной силы.