Анна Гавальда

Туфли на платформе, джинсы с финтифлюшками, черный лифчик, ажурный свитер, укладка «домашнего розлива» и гелевые губы, не женщина — мечта идиота!

— Вы её любили?

— Да.

— Как сильно?

— Я её любил.

Если парень ведет себя безупречно задолго до того, как ему в голову придет идея запрыгнуть на тебя, из отношений может что-нибудь выйти...

— Ещё одна глупость. При чем тут зачем? Почему надо все и всегда измерять полезностью? Да мне плевать, пригодится это мне или нет, теперь я знаю что это такое.

Любовь распознается по тому бардаку, с которым связано её появление.

— Я и не знал, что такое бывает, — прошептал Шарль.

— Что бывает?

— Такие люди, как вы...

— Вы правы. Таких не бывает. Во всяком случае, не могу сказать, что я есть...

И она начинает плакать. Не потому, что ей грустно, а для того, чтобы справиться со всем этим. Слёзы — это ведь жидкость, они помогают переварить каменную дрянь, и тогда она снова может дышать.

— Посмотри на них, Шарль. Как они молоды и красивы, все как один. И ты знаешь, о чем они говорят?

— Нет, — ответил я.

— О своих девайсах, черт подери! Повытаскивали свои дурацкие гаджеты и меряются, у кого из них больше гигов... Ужасно, правда? Как подумаешь, что это им предстоит обеспечивать нашу спокойную старость!

Нет, серьезно, друзья, вы меня огорчаете... Да в вашем возрасте вы должны умирать от любви! Писать стихи! Замышлять Революцию! Грабить богатых! Паковать рюкзаки и уезжать на край света! Пытаться переделать мир! Но гигабайты?! Фу... Даже не знаю... Чего уж тогда не кредиты на покупку жилья?

Принимаю душ и размышляю. Надеваю трусы, носки, чистые джинсы и размышляю. Выбираю подходящую рубашку и размышляю. Завязываю шнурки и размышляю. Делаю себе кофе и размышляю. Еще кофе — продолжаю размышлять. Еще один — по-прежнему размышляю.

Я думаю. Думаю. Думаю.

Ты не умрёшь... Ты — ангел... а ангелы не умирают.