Анна Гавальда

Хотелось курить. Вот идиотство, я бросила много лет назад! Бросила-то бросила, но жизнь есть жизнь... Вы проявляете чувство стойкости, а потом однажды зимним утром плетётесь по холоду четыре километра, чтобы купить пачку сигарет, или, например, любите мужчину, заводите с ним двоих детей, и потом однажды зимним утром узнаёте, что он от вас уходит, потому что полюбил другую. Говорит, что ему жаль, что он ошибался.

Как по телефону: «Извините, я ошибся номером».

Пожалуйста, пожалуйста.

Мыльный пузырь!

Я ничего не могу сказать, потому что, если открою рот, будет еще хуже.

Во-первых, я не умею готовить, а во-вторых, мне никогда никого не хотелось удерживать.

— Как вы себя чувствуете, дорогая?

— Без сил. Так, словно побывала под асфальтоукладчиком...

— А потом однажды утром он устал... Очень, очень устал и упал с крыши...

— Упал или прыгнул?

— Он был деликатным человеком — он упал.

Врать — это сколько угодно, но только не оборачиваться.

Я считал, что забыл ее, но стоило мне оказаться в одиночестве в более или менее тихом месте, как она приходила, и я ничего не мог поделать.

Я поехал на работу, потому что это единственное, что на сегодняшний день я умел делать. Посмотреть, каких глупостей они натворили тут, пока я ездил проверять, какие глупости вершатся там... Последние несколько лет моя работа сводилась в основном к этому... Заделывание дыр, шпатель и тонны штукатурки.

Присмотритесь как-нибудь к беременной женщине: вам кажется, что она переходит улицу, или работает, или даже говорит с вами. Ничего подобного. Она думает о своем ребенке.

Мы весело шутили — мы были хорошими актерами, умели делать хорошую мину при плохой игре.