воспоминания

Он закрывает зонт, подставляя голову под дождь. Направляется к воротам кладбища, оставив на земле свои следы, отпечатки, слившиеся с чужими. Как всякое воспоминание, они рано или поздно тоже будут стерты.

— Ты когда-нибудь бывал в Хэйвене, Оскар?

— Я же сказал, что не слушаю тебя.

— ... Как думаешь, ты смог бы обрисовать кабинет директора в деталях?

— Как я могу обрисовать место, где никогда не был?

— А ты попробуй.

— Он... окрашен в осенние цвета. С огромным письменным столом из красного дерева. В углу есть маленький столик и стулья для гостей... с чайным сервизом, который... я подарил ему [Леонардо]... Что за чушь я несу? И откуда я это знаю?

— Потому что я помог построить ту школу, а чайный сервиз был моим подарком его действующему директору. Если не веришь мне, можешь сам съездить туда и проверить. И, если я правильно понял, у твоей тёти внизу есть несколько книг о истории Мистраля. Уверен, фото того места ты найдёшь в одной из них.

— Ну... всё верно. Я видел то фото.

Воспоминания, будто большие волны, бьются о человеческий разум.

— Помнишь, как мы были детьми?

— Помню, – сказал я.

— А нельзя нам опять стать детьми?

Я покачал головой и улыбнулся.

— Вряд ли, слишком много всего произошло.

Слез своих я не стыжусь — когда о маме вспоминаю.

Я прочел уже так много одинаковых рассказов, что мне трудно отличить, где давнишние воспоминания, а где свежие впечатления.

— Ну, как здоровье?

— Всё болит...

— Это естественно. Особенно, после того, что ты сделала.

— И папа, и ты — вы все говорите об этом. О чём вообще речь?

— Что ты помнишь до того, как отрубилась?

— Я взобралась на башню. И когда оказалась наверху... Ох, Пирра! Она...

— Мне очень жаль.

— Я... я оказалась там... я видела её... и Синдер! А потом в глазах всё побелело...

— Что-нибудь ещё?

— Ничего. Только голова разболелась.

— Когда ты встретила Озпина, что первое он тебе сказал?

— Я не помню. Что-то про...

— «Серебряные глаза». Очень редкая способность.

— И?

— Ты — особенная девочка, Руби. Но не в том смысле, как «любимая папина дочурка». Ты такая же, как и твоя мама.

Но в этих сшибках удалых

Забавы много, толку мало;

Прохладным вечером, бывало,

Мы любовалися на них,

Без кровожадного волненья,

Как на трагический балет;

Зато видал я представленья,

Каких у вас на сцене нет...

Когда-нибудь, прелестное созданье,

Я стану для тебя воспоминаньем.

Мне это что-то напоминает. Но я не пытаюсь вспомнить, что именно. С возрастом всякая вещь начинает вызывать воспоминания о любой другой вещи.