Кроу Брэнвен (Qrow Branwen)

— Ладно. Допустим, мы поверили во всё это. За всеми этими атаками и правда стоит «древнее зло», а не просто кучка головорезов, гоняющимися за силой. Почему весь остальной мир не в курсе? Почему Атлас их не розыскивает?

— И почему мы не рвёмся со всех ног в Хэйвен, как и планировалось? Мы же должны всех там предупредить? Что будет, если они следующие?

— Местный директор в курсе произошедшего с Биконом. Он не дурак, и будет настороже. Кроме того, нужно время на мобилизацию подобных ресурсов. Вы правда думаете, что план атаки на Бикон был написан на коленке за один день? Что же до другого вопроса — по той же причине мы молчим и про Дев. Если бы весь мир узнал про Сейлем и реликвии, представьте себе масштабы возникшего бы хаоса. Грянула бы ещё одна Великая Война, и сражаться пришлось бы уже вам. Послушайте, я тоже был не в восторге, когда узнал всё это в своё время. Но старина Оз стоял на своём: «Нельзя сеять панику». И он постоянно это повторял. Но Сейлем умна: действует из тени чужими руками, чтобы получить желаемое — так что, когда приходит черёд искать виноватого, все могут лишь показывать пальцем друг на друга. Она пытается разделить человечество, и в последнее время ей с этим фортит.

— Ладно. Что будем с этим делать?

— Даже не знаю. Озпин очень полагался на директоров других академий. Как я уже говорил, академии — важный рубеж защиты от Сейлем. Атлас сейчас в повышенной боеготовности, и Вакуо... ну, там всё как всегда — им будет сложно нанять воров и убийц для борьбы с другими ворами и убийцами. А ещё — Синдер и её сообщники по документами прибыли из Хэйвена, а значит Мистраль — их следующая цель. Так что, нам нужно прямиком к директору. Даже до той атаки от него было мало вестей. Надеюсь, у него есть ещё ответы.

— Этот парень — Тириан — зачем ему нужна я?

— Ну, ты теперь ходячая мишень после того фокуса, что выкинула в Биконе. Я тебе говорил, что серебряные глаза — очень редкая черта. И тот факт, что ты ими воспользовалась, огорчил несколько влиятельных личностей. Немногие люди знают об этих глазах. А кое-кто и вовсе не доволен тем, что их носители существуют вообще. Вот почему я следил за вами — чтобы убедиться, что ты в безопасности. Все вы.

— Тогда почему бы не поехать с нами? Это всё только бы упростило.

— Он использовал тебя, как приманку.

— Послушай, всё не так просто, как кажется.

— Что «всё»? За Руби охотятся, академии рушатся — и всё ради чего? В чём вообще смысл?! Просто скажите нам, что происходит!

— Для начала присядь-ка, пацан. Уже и не скажешь, что в наше время остались верующие люди. Наш мир существует гораздо дольше, чем многие предполагают. Достаточно, чтобы люди понапридумывали себе целую когорту богов. Но, если верить Озпину, двое из них всё-таки реальны. Два брата. Старший — Бог Света — находил прекрасным сотворение жизни. А его младший брат — Бог Тьмы — развлекался сотворением разрушительных сил. Как можно догадаться, их мнения об обустройстве мира сильно расходились. Старший убивал целые дни, сотворяя растения и животных, в то время как младший испытывал отвращение от всего этого, и, как ответное действие, создал засуху, голод — всё, что могло избавить Ремнант от жизни. Но жизнь всегда возвращалась. И вот, однажды ночью, младший решил сотворить нечто этакое — что разделяло бы его стремление разрушать всё и вся.

— Существа Гримм.

— Верно. Всё же Старшего достали братские выходки. Зная, что их противостояние не может длиться вечно, он предложил ему объединить усилия, чтобы создать их последнее творение — то, чем они могли бы гордиться. Младший согласился. Их «венцу творения» были дарованы силы Создавать и Разрушать. Были даны дар Знания, чтобы познавать себя и окружающий мир, и — самое главное — дар Выбора своего пути существования. Так и возникло человечество.

— Но что оно должно было делать с нами?

— В этом-то и проблема. Четыре дара человечеству — Созидание, Разрушение, Знание и Выбор — были не просто метафорой. Все они имеют физические воплощения и оставлены нам богами, прежде чем те покинули Ремнант. И каждый из них необычайно силён. Тот, кто соберёт все четыре, сможет изменить мир. Именно этого и хотят наши враги. Академии Охотников были созданы для тренировки защитников человечества, но у них есть и тайная миссия — роль хранилищ для этих реликвий. Когда предшественник Озпина основал академии, он построил их в виде крепостей вокруг этих самых реликвий. Таким образом, их не только легко защищать, но ещё они постоянно окружены обученными бойцами. Вся идея в том, что спрятав их, можно сдержать человечество от использования их друг против друга, но и держать их вне Её досягаемости. Как-то так...

— «Её» — это ты про Сейлем?

— Именно. Хотя, про неё известно не так уж и много, что это дает не существенно. Что действительно важно — ей нужны эти реликвии. И если она достанет их все, добром это не кончится.

— Никаких вопросов? Вы серьёзно?

— Вопросы есть. Просто... их так много.

— Не сомневаюсь.

— Здраствуй, братец.

— Чего тебе надо, Рэйвен?

— Разве я не могу повидаться со своей семьёй просто так?

— Кто угодно — да, ты — нет. Что-то возразишь в ответ? Или же спустишь всё на тормоза?

— Она [реликвия] у неё [Сейлем]?

— Ты ведь в курсе, что твоя дочь осталась без руки?

— Это не...

— Риторический вопрос. Я понял, что ты знаешь это. Как же это убого — создать семью, чтобы потом делать вид, будто они для тебя не существуют.

— Я спасла её.

— Однажды. Такое у тебя правило, не так ли? Ни дать, ни взять — «Мать года».

— Я тебя предупреждала, что Бикон падёт — и он пал. Я говорила, что Озпин облажается — и где он теперь? А теперь ты мне скажи: Сейлем заполучила её?

— А я-то думал, что эти вещи тебе до лампочки.

— Я лишь хочу знать, против чего мы теперь сражаемся.

— Какие ещё «мы», сестрёнка?