Арамис

Прости, Господи, невинные прегрешения наши!

— Что Вы, что Вы! Я старею! Мне уже тридцать семь лет!

— Сколько, сколько?

— Тридцать семь!

— Интересно... В прежние времена я был младше Вас на два-три года. А сейчас, если мне не изменяет память, мне стукнуло сорок!

— Что Вы говорите! Возможно. Вы всегда были сильней меня в математике.

Ты будешь клясться честью, а я — ручаться честным словом, и один из нас при этом, очевидно, будет лжецом.

— Ты что, священник?

— Однажды я понял, что чтить Господа и носить рясу не всегда одно и то же.

Разум мало связан с верой.

— Вас всех уже бы убили, но не волнуйтесь.

— Попробуем ещё раз.

— Он что, двужильный?

— Да он, кажется, вообще не человек.

— Родители всегда хотели, чтобы я жил в таком месте.

— Они хотели, чтобы ты стал монашкой?

— Священником.

— Ну, а почему не стал?

— Я понял, что более искусно отправляю людей в ад.

Он умерла так же, как жила: на своих правилах.

— Мы сражались с Гримо по нашему кодексу чести, по нашим правилам. Но сейчас мы знаем, какими мы должны быть теперь. Никакой пощады.

— Никаких правил.

— Никакой чести.