— Он что, двужильный?
— Да он, кажется, вообще не человек.
— Он что, двужильный?
— Да он, кажется, вообще не человек.
— Родители всегда хотели, чтобы я жил в таком месте.
— Они хотели, чтобы ты стал монашкой?
— Священником.
— Ну, а почему не стал?
— Я понял, что более искусно отправляю людей в ад.
— Как это далеко?
— Ехать, может... ну день...
— Атос — рука.
— У меня есть еще одна.
— Как прошли мои похороны?
— Капитан сказал о тебе много хороших слов.
— Портос даже слезу пустил.
— Жаль, что я это пропустил.
— Арамис спал с королевой.
— И вы этому не помешали?
— Знай я, что он задумал — застрелил бы его. Что сделано, то сделано.
— Почему ты не сказал?
— Чтобы защитить репутацию королевы.
— Тогда не надо было вообще с ней спать.
— Я скорее умру, чем де Тревилю доложат, что меня убили!
— Вы только что превзошли самого себя, дорогой Портос.
— Рошфор все знает о нас с королевой.
— Если его отношение к королеве — это измена, то как назвать твое?
— Любовь.
— Король оценит разницу.
Нужны Парижу деньги, се ля ви,
А рыцари ему нужны тем паче.
Но что такое рыцарь без любви?
И что такое рыцарь без удачи?
— Если вы смеетесь и сомневаетесь в моих словах, — сказал Арамис, — вы больше ничего не узнаете.
— Мы верим, как магометане, и немы, как катафалки, — сказал Атос.
— Война эта рано или поздно окончится и я вижу наперед все, что ожидает каждого из нас: Арамис покинет этот суетный мир, станет аббатом.
— О, да, сударь. Мир — это склеп.
— Портос вернется домой, женится, жена будет давать ему деньги по воскресеньям и родит ему, между прочим, четырнадцать детей!
— Таких маленьких, кругленьких, обаятельных Портосиков.
— Д’Артаньян станет маршалом, конечно, и уйдет на пенсию, до этого совершив немало подвигов.
— Почему бы нет? Ну а вы, дорогой Атос?
— А я... а я поселюсь в каком-нибудь маленьком домике в Руссильоне.
— Так что, значит, больше мы никогда не встретимся вместе?
— Встретимся, друзья мои, обязательно встретимся!
— Когда же?
— Двадцать лет спустя.
— А может быть, десять?
— Или через три-четыре столетия!
— Атос, она мне сказала, что я её никогда не забуду. Это правда?
— Да, мой бедный Д’Артаньян, это правда.
— И как теперь жить?
— Так и живите.
— А если у меня не хватит сил?
— У вас хватит.