Как много в небе звезд, горящих неустанно,
И каждая звезда, как маленькая рана.
Но в небе меньше звезд, чем ран в моей груди
От гнева твоего, кокетства и обмана.
На свете обречен весь век прожить во тьме
Тот, чья избранница жестока постоянно.
Вскипает в жилах кровь и с губ слетает стон,
Опять в моих глазах блестит слеза незванно.
Вам эту песню спел Вазех, в чьем сердце боль,
Как черное пятно на лепестке тюльпана.
С толпою приближенных,
Со свитой стражей конных
На вороных конях,
Объезд краев исконных
Свершал великий шах.
«Будь славен, шах великий»,
Кругом кричал народ,
И лезли все вперед,
Чтоб пасть перед владыкой,
Один дервиш убогий
На всех не походил.
Сидел он у дороги,
Безмолвие хранил.
И самый именитый
Придворный блюдолиз
Вдруг, отделясь от свиты,
Над стариком навис:
«Коль ты, молчальник кроткий, Безмолвствовать привык,
Так выдерут из глотки
Ненужный твой язык!»
И шах — правитель строгий —
Остановил коня: «Ты почему, убогий,
Не падаешь мне в ноги,
Приветствуя меня!»
Дервиш ответил внятно:
«Мой шах, ты знаешь сам —
Случалось попадать нам
Под власть к твоим врагам.
И вся толпа, бывало,
Нимало не скорбя,
Твоих врагов встречала
Не хуже, чем тебя.
Тебя я не в гордыне
Молчанием встречал,
Безмолвствовавший ныне,
Я и тогда молчал.
Любовь не расцветает
Там, где таится страх,
Она не на устах,
А в сердце обитает.
И если только силой
Ты в силах управлять,
Казни меня, не милуй,
Ты властен убивать!»
Но шах, смягчившись, прежде,
Чем кликнуть палача,
Дал нищему одежды
Со своего плеча.
Придворных озадачил,
Когда он не льстеца, —
Молчальника назначил
Советником дворца.
С тех пор судил и правил
Добром великий шах.
Народ владыку славил,
Но славил не за страх.
Шах до скончанья века
Благословлял тот час,
Когда он Человека
Себе на счастье спас.
И думал шах в смущеньи:
«Ни раб, ни аксакал,
Сей нищий уваженье
Мне под ноги постлал».
И понял шах великий,
Что мерят лишь рабы
Достоинства владыки
Покорностью толпы.
Мельканье лиц, пространств, имен, времен,
Вся жизнь земная — это страшный сон.
Лишь тот находит в этом сне забвенье,
Кто хоть на миг любовью озарен.
Грешит нередко мудрость простотой
И слепо тянется за красотой,
Нередко красота совета мудрых
Не слышит в простоте своей святой.
Одни из нас твердят, что бытие нетленно,
Другие говорят, что все земное бренно,
А ты выслушивай все это неизменно
И знай, что каждый прав, но прав не совершенно.
Так песни пой, как будто день далёк,
В который смерть твоих коснётся щёк,
Но так живи, но так люби, как будто
Смерть переступит нынче твой порог.
Речь громкая порой ничем не блещет,
Речь тихая бывает речью вещей.
Вращается неслышно круг судьбы,
А колесо арбы гремит, скрежещет.
Соседку, злее, чем голодный пес,
Послал мне бог, вернее — черт принес.
Она бранится, устали не знает,
Тихоню-мужа доводя до слез.
Порою он несмело отвечает,
Она кулак бедняге тычет в нос.
Когда же он смиренно замолкает,
Она кричит: «Иль твой язык прирос?»
Мы все под богом; кто не обижает
Людей, нам близких, в шутку иль всерьез,
Ведь без шипов и розы не бывает,
Беда, коль есть шипы, но нету роз!
Зимы предотвратить мы не вольны,
Но в наших силах ждать приход весны.
И в пряже заблуждений, может быть,
Мудрец отыщет золотую нить.
Cлайд с цитатой