Вера Камша

– Плечи у тебя хороши, – раздалось за спиной, – и что пониже не хуже, а вот с головой – конфуз.

Нет пути для впавших в уныние и пьющих горе свое аки вино.

Я играю лучше, сударь, и удача на моей стороне. Ей, как и всякой шлюхе, нравятся мерзавцы и военные, а я и то, и другое.

– Смотреть на закат – дурная примета.

– Но не смотреть туда, куда смотреть нельзя – ошибка. Стратегическая.

В справедливость не верят, ей служат, а верить следует в разум.

Жечь книги и насиловать — значит расписываться в собственном бессилии. В том, что тебе не опровергнуть написанное и не добиться любви. Даже за плату.

Итак, начнем с ваших обязанностей. Их у вас нет и не будет. Меньше, чем оруженосец, мне нужен только духовник, которого у меня, к счастью, не имеется.

Если б Алве Создатель приказал одно, а Чужой – другое, он придумал бы что-то третье, оскорбительное для обоих.

Во время войны проще, чем во время мира. Есть враги, есть свои, есть цель.

Печальный Язык еще мог защищаться, он хотел защищаться. Старый, заброшенный, он на несколько недель стал нужным и важным, за него были готовы умереть, он поверил, он принял защитников и полюбил, а те ночью ушли. Тихо, воровато, прикрыв обман полусотней конных, которые при первых выстрелах тоже сбегут. Останутся разбитые стены и заклепанные, изуродованные пушки, которым за верность намертво забили горло…