Победу делают из того, что под руки подвернётся – хоть из козлиного дерьма, хоть из утопленных младенцев.
Отблески Этерны. Книга 1. Красное на красном
Пейте, юноша. Утром вам так и так будет худо, так постарайтесь вытянуть побольше из вечера. А я спою вам песню о ветрах далеких…
— Только не вздумайте вообразить, что я исполнен благодати. Когда мы расстанемся, вы с чистой совестью можете проигрывать любым обезьянам любые кольца и падать во все лужи подряд, но пока вы при мне, вы чужой добычей не станете. Так и передайте вашим приятелям.
— Я никогда такого не скажу. Я не трус, — выпалил Дикон и осекся.
— Зато другие трусы, — припечатал Алва, — как Человек Чести вы должны предупредить их об опасности. Впрочем, можете не предупреждать. Так даже веселее.
– Я начинаю думать, что вы и впрямь свихнулись.
– Только начинаете? Помнится, девять лет назад в этом самом кабинете вы меня назвали сумасшедшим, потому что я решил обойтись без пехоты. Семь лет назад сие почтенное звание было подтверждено из-за того, что я не стал ждать весны, а ударил осенью. Пять лет назад я сошёл с ума, рванув через болота, которые кто-то там объявил непроходимыми, а все и поверили. Считайте меня рехнувшимся, мне не жалко, только не мешайте. Война – мое дело и ничьё больше.
Одинокий не создавал Кэртиану и не был ею создан, но ему хотелось любить, и он полюбил этот мир и, защищая Ожерелье, защищал в первую очередь его. Кэртиана жила и дышала за его спиной, так было, но так больше не будет. Он не вправе позволить раттонам отыскать свои следы – Осень слишком драгоценна, чтобы рисковать ею. Осень дороже Кэртианы, а Ожерелье дороже одной из бусин.
Кардинала всегда удивляла способность кэналлийца произносить самые любезные фразы таким образом, что они превращались в оскорбления. Этот человек упивался чужой ненавистью так, как другие богатством или властью.
– ... То, что вы затеяли, – безумие.
– Несомненно, – согласился Проэмперадор. – Как сказал не помню кто, вопрос в том, достаточно ли это безумно, чтобы сработать.
– Я, кажется, слышал слово «пистолет».
– Ерунда, – махнул рукой Вейзель. – Манрик поспорил с Савиньяком, что собьёт из его пистолета воробья с соседней крыши, но промахнулся.
– Всё дело в пистолете, – стоял на своём проигравший.
Рокэ шагнул к Эмилю.
– Пистолет!
Кавалерист с готовностью протянул Алве оружие; он молчал, но чёрные глаза смеялись. Рокэ взял пистолет правой, переложил в левую и, почти не глядя, пальнул в сторону окна. Комната наполнилась пороховым дымом, но стоявшая на подоконнике бутылка не пострадала.
– Видите, – удовлетворённо произнёс Леонард Манрик, – из дурного пистолета промахнётся даже лучший стрелок.
– Верно и обратное, – Алва бросил злополучное оружие на стол, – дурной стрелок промахнётся даже из лучшего пистолета.
Ответить Манрик не успел. Савиньяк с воплем «Леворукий, и все твари его, вот это выстрел!» – вытянул руку в направлении камина. Три свечи, стоявшие на каминной полке, погасли.
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- следующая ›
- последняя »