Аль Квотион

И небо к нам летит в огнях и ранах — тяжелое, широкое, ночное, а посреди большого океана

нас только двое.

Здесь все твое, все о тебе, все дышит собранием из памяти и слов.

Не умею красиво, стерильно, не умею прохладно — горит, все горит во мне — сердце и глина, из которой леплю я стихи.

Я мальчишкой шатаюсь по миру, заблудился в «никто» и «никем», и кричат мне: «ты вышел, ты вырос», но кричат на чужом языке.

Рассыпался в руках копейками, в тех обескровленных, холодных, что ищут счастье под скамейками и раздевают по погоде.

А в лужах уже весна, весна безо всяких причин.

Детство кончилось в семь и рассыпалось время.

Но пустота во всех руках, снимающих с меня рубашку.

Но ты вернешься, время обманув, любить свой одинокий людный город, любить свою незрячую страну.

Но я в черновиках твоей души рисую профиль утреннего солнца.