Детство кончилось в семь и рассыпалось время.
Это время красивой слабости, это время смирения с мыслями, это время решить, что правильно, это время… Тобою истрачено.
Детство кончилось в семь и рассыпалось время.
Это время красивой слабости, это время смирения с мыслями, это время решить, что правильно, это время… Тобою истрачено.
В детстве один день иногда представляется целой жизнью. Это уже потом, с возрастом, человеческий век в семь-восемь десятков лет покажется ничтожно, смехотворно малым…
Я бы стер слова, но как стереть ту, что как маяк стоит за ними, ту, что в нищете и простоте светит в ночь каким-то звездным, синим.
Я смотрю на свой самолет, он похож на ручку, ту, что скоро напишет на черном небе «прощай».
Мне не уснуть. А мир — ладонь,
Гуляй, гуляй, пока не спится,
Пока не вырвет осень зонт,
И не покроют тебя листья.
Данко пьет. Разбавляет спирт вермутом. Потому что страшнее, бессильнее — не когда ты принес себя в жертву, а когда твою жертву не приняли.