На все в жизни воля Солнца.
Мы обнажаем перед ним свою кожу, дабы оно сожгло наши грехи. Мы участвуем в его обновлении, мы принимаем его тепло;
Кожа наша облачается в его сияние, в его бронзовые доспехи, и мы становимся сильнее.
Избавляясь от потрескавшейся шелухи прошлой жизни, мы рождаемся заново.
Сижу я в комнате своей,
На улице уже всё тает.
Я выбегу туда скорей,
Мне солнце Душу согревает.
…Смех в тяжелую минуту — это тоже кусочек Солнца. Потому что он греет и даже светится в темноте.
Здесь время замедляет рваный бег,
И знают ли живущие на свете:
Как пахнет освещённый солнцем снег?
Чем дышит с перевала льнущий ветер?
Я не верю в черное начало,
Пусть праматерь нашей жизни ночь,
Только солнцу сердце отвечало
И всегда бежит от тени прочь.
Луна всегда завидует дневной жаре, а солнце вечно тоскует по тому, что скрыто в темноте.
— Золотым век делает только золото, — усмехнулся Перикл, видя, что его учитель злится. — Боги здесь, разумеется, ни при чем. Они и вообще-то не имеют к нам никакого отношения — ведь это твои слова. Они, кажется, и вовсе не существуют. Все — материя, а над нею — Разум, возникший, как возникает огонь, от удара камня о камень. Пламень все сжигает, переплавляет, освещает, согревает, твердое делает жидким, жидкое газообразным. Достаточно, кажется, одного пламени, чтобы мир стал разнообразен. Верховный разум — не пламя ли, Анаксагор? Вот и сияющее солнце, бог мира и всего живого — только раскаленная каменная глыба — твои слова.
Cлайд с цитатой