Аль Квотион

И даже хорошо, что так — больней, но чувство жизни входит в каждый текст.

О людях пишет. Любит он людей, даже тогда, когда любить не нужно.

Дай мне вылиться подсоленной водой в тротуароглазое безлюбие.

Боль творения, в сущности, мелочь, пустяк рядом с муками не-созидания.

А печаль иных слов, грусть отдельных моментов... они лишь оттеняют созданное вручную счастье.

Иногда находить сложнее, чем терять. Находить в глазах любви — равнодушие. Находить в доверии — конечность. Находить в стихах — ложь, а в себе — отчаянье.

Тепло сердца — не метафора, а тихая данность, струящаяся по рукам.

Я бы мог остаться один, не ждать, не любить, не искать, не надеяться. Построить маленький дом на краю мира, зажечь камин, налить вина, открыть книгу. Я бы мог не думать о тебе, если бы.. Черт возьми, если бы в твоем смехе не проступал этот атональный джаз, если бы не прицельный свет близкой до боли души, бьющий по глазам, если бы не тело твое, закаленное звездопадом и степной травой, если бы не нежность эта, мурашками по спине... Я мог бы. Но вместо этого мы будем танцевать. Включи музыку, ту самую, от которой душа начинает петь, судорожным ознобом разрисовывая горячую кожу, зажги мир, включи ее громче. Мы останемся вдвоем в этой музыке, мы завяжем глаза, мы потеряемся в наркотических звуках, скользящих движениях, мы превратимся в прикосновения. Мы займемся любовью в вакханических плясках света и тени, в бликах ночи и огня, мы научимся читать мысли, мы узнаем друг в друге себя... А утром я заварю чай, прикурю, посмотрю в окно на мутную, пожравшую углы и линии непогоду, и подумаю: я мог бы остаться один, если бы умел дышать без тебя.

Закончится лето. И Бог с ним. Начнется осень. Я слышу в душе твоей предлистопадный «ах».