Владимир Набоков

Ночь дана, чтоб думать и курить

и сквозь дым с тобою говорить.

Хорошо... Пошуркивает мышь,

много звезд в окне и много крыш.

Кость в груди нащупываю я:

родина, вот эта кость — твоя.

Воздух твой, вошедший в грудь мою,

я тебе стихами отдаю.

Синей ночью рдяная ладонь

охраняла вербный твой огонь.

И тоскуют впадины ступней

по земле пронзительной твоей.

Так все тело — только образ твой,

и душа, как небо над Невой.

Покурю и лягу, и засну,

и твою почувствую весну:

угол дома, памятный дубок,

граблями расчесанный песок.

Другие цитаты по теме

Душа моя затосковала ночью.

А я любил изорванную в клочья,

Исхлёстанную ветром темноту

И звёзды, брезжущие на лету

Над мокрыми сентябрьскими садами,

Как бабочки с незрячими глазами,

И на цыганской масленой реке

Шатучий мост, и женщину в платке,

Спадавшем с плеч над медленной водою,

И эти руки, как перед бедою.

Нет, это голос русской зимы, — благодушно думает рядовой Грюневальд, — русского леса и степей. Голос бесконечной ночи, короткого и тусклого дня, похожего на вспышку сознания между двумя снами. Голос бескрайней земли и широких, как моря, рек…

Наступит полночь в тишине,

ты набери в ладошку звезды,

купайся в лунном серебре,

ко сну не возвращайся поздно.

Плети из трав венки полей,

и мак вплети, как чьи-то души,

росу пречистую испей,

молчи, смотри и просто слушай...

Там горячим хлебом пахнет в доме нашем,

И бежит куда–то под горой река,

И дорогу гуси переходят важно,

И в овраге шмель мохнатый пьет росу с цветка.

Заката медленные веки

И взгляд, как у подбитых птиц.

Кто камень бросил для потехи?

Откуда ночь сочится вниз?

В подземной сумрачной работе

Опасность корни чуют вмиг,

Душа, забывшая о плоти,

Взмывает с трепетом в зенит.

Луна в борьбе теряет силы,

Стремясь гнездо свое найти,

Но слишком долго тьма носила

Её по небу, сбив с пути.

Свежий продакшн, осенние ноты.

Вспышки эмоций, горный воздух пока ещё в лёгких.

Ночь проявляет плёнку, фокус гуляет по склонам.

Верю в свободу слова — пусть это станет основой.

День умер, ночь близка... извилистой каймою

Встал темный лес под гранью бледных туч,

Молчит, поникнув, поле предо мною,

А воздух тих, и влажен, и пахуч.

Иду как бы во сне забытом, но знакомом,

Пятном луна зардела и взошла,

Боюсь спугнуть простым холодным словом,

Что эта ночь душе передала.

День был светлый, солнечный, один из тех дней, когда вся природа дышит чем-то праздничным, цветы кажутся ярче, небо голубее, вдали прозрачными струями зыблется воздух, и человеку делается так легко, как будто бы душа его сама перешла в природу, и трепещет на каждом листе, и качается на каждой былинке.

Горящий обломок луны низко висел над остывающим берегом. На скалах сидели чёрные базальтовые, навек обнявшиеся парочки. Море шушукалось о любви до гроба, о счастье без возврата, о муках сердца и тому подобных неактуальных мелочах. Звезда говорила со звездой по азбуке Морзе, зажигаясь и потухая. Световой туннель прожектора соединял берега залива. Когда он исчез, на его месте долго ещё держался чёрный столб.