— Господин Флетчер, я спрашиваю вас, где скрывается Злой Рок?
— Коли на то пошло, лучше бы спросили меня, где Летучий Голландец или Ковчег Завета. Да откуда мне знать? Злой Рок — это дьявол, призрак.
— Господин Флетчер, я спрашиваю вас, где скрывается Злой Рок?
— Коли на то пошло, лучше бы спросили меня, где Летучий Голландец или Ковчег Завета. Да откуда мне знать? Злой Рок — это дьявол, призрак.
Всякому кораблю, который вздумает бросить здесь якорь, предсказывалось печальное будущее: следующая его стоянка, гласили легенды, будет на том свете. Кеннит слыхом не слыхивал ни об одном корабле, чьей команде вздумалось бы проверять истинность старинных запретов. Может, потому и не слыхивал, что из преисподней слухи плоховато доходили?
И душу нежную под грубой робой пряча,
Суровый шкипер дал ему совет:
«Будь джентльменом, если есть удача,
А без удачи — джентльменов нет!»...
Стояла девушка, не прячась и не плача,
И юнга вспомнил шкиперский завет:
Мы — джентльмены, если есть удача,
А нет удачи — джентльменов нет!...
— Говорите, мисс.
— Капитан Барбосса, я обращаюсь к вам с предложением ограничить агрессию в отношении Порт-Рояла.
— Очень уж затейливые слова, они не привычны уху простого пирата. Чего вы хотите?
— Чтобы вы убрались отсюда и никогда не возвращались!
— Я вынужден отклонить ваше деликатное предложение.
— Прошу, мисс, у вас был тяжелый день.
— Я ожидала, что командор Норрингтон сделает мне предложение, но если честно, оказалась не вполне к этому готова.
— Нет, я о том, как вас захватил тот страшный пират!
— Оу, вы об этом... Да, было очень страшно.
Вы запятнали себя злодейскими деяниями против двух королевств. Вы убийца, насильник, грабитель. Ваши сообщники изобличили вас, хотя вина ваша не требует доказательств. Мы не на суде, господин Флетчер, мы на войне. И к вашему глубокому сожалению, я здесь и судья и палач в одном лице.
— Строго говоря, капитан Морган был капером, а не пиратом.
— Любят же британцы все делать скучным.
— Мне надо выйти отсюда.
— Ты очумел? От страха перед палачом ума лишился?
— Меня палачом не запугаешь — я давно в аду. Я предал брата. Ранил в самое сердце и обрек на изгнание. Я должен найти его и вымолить прощение. А потом и умереть можно.
— Ты поезжай, а я не могу. Моя жизнь теперь здесь, с друзьями, с женщиной, которую я люблю.
— Сколько лет прожили в разлуке и теперь снова расстаемся?
— Да. Но теперь не так. Теперь я знаю, где тебя искать.
Следующие пятнадцать лет Большие и Малые Антильские острова стали театром действий для двух бесстрашных мародеров. Первым восхищались, ибо он был опытен, хитер и свиреп. От его имени даже самых мужественных охватывал страх. Он был известен как Хвост Дьявола. Второго ценили за безграничную смелость, безграничную дерзость и потрясающее владение мечом. Звали его Злой Рок. Крестьяне побережья помнят как он прибыл на Остров Братства. Говорят, что был он молод, хорошо воспитан и возглавлял пиратов, которые вместе с Хвостом Дьявола наводили ужас на испанский флот.
— Я обвиняю вас нынче в первом и главном, самом страшном преступлении. В том, что вы предали мукам земного ада юную и невинную душу, мою дочь Ливию. И за это преступление, господа, за ваше самое тяжкое преступление, вы ответите передо мной.
— Вы отлично знаете, что это роковая случайность.
— Мы оба ее любили. И готовы были отдать за нее жизнь.
— Однако, это не помешало вам в ту ночь разрядить свой пистолет. Вы говорите, что оба любили её? Стало быть, вам надо было поделить ее меж собой. Вы какую часть выбираете, Ферранте? А вы, Ипполито?
— Я принял вас за мужчину. За одного из убийц моего отца.
— Ах, вы меня не признали. И, по-вашему, это вас извиняет?