Деревянные церкви Руси,
Перекошены древние стены.
Подойди и о многом спроси,
В этих срубах есть сердце и вены!
Мы считаем Библии, религии священными — я этого не отрицаю,
Но я говорю, что все они выросли из вас и всё ещё растут;
Не они дают жизнь, а вы даете жизнь,
Как листья растут из деревьев, а деревья растут из земли, так и они растут из вас.
Слышал про протестантов? Сюда они не должны проникнуть. На этой земле сердца всех верующих должны быть наши. А чтобы забрать сердца, сначала нужно разбить их. Теперь золотых завитков, картинок и истуканов мало. Статуи должны двигаться, говорить, водить глазами. Римский меч будет пронизывать рёбра Христа, а оттуда настоящая кровь капать. Марии будут рыдать солёной водой и тянуть к Спасителю руки…
Я не люблю церквей, где зодчий
Слышнее Бога говорит,
Где гений в споре с волей Отчей
В ней не затерян, с ней не слит.
Как упоительно неярко
На плавном небе, плавный, ты
Блеснул мне, благостный Сан-Марко,
Подъемля тонкие кресты!
Пять куполов твоих — как волны...
Их плавной силой поднята,
Душа моя, как кубок полный,
До края Богом налита.
Я говорю, что в смирении, которое молится, гораздо больше величия, чем в философии, которая сомневается.
Подошла ближе: симметрии — любимицы скудно одаренных — на барельефе не существовало. Листья винограда там ожидали нового порыва ветра. Подсолнухи цвели вразнобой, не хватало лепестков у ромашек, словно кто-то не закончил гадать «Любит — не любит».
— Что любовь для вас?
— Умирает в переулке бродяга. Правительство говорит ему, я помогу тебе. Врач говорит ему, я тебя вылечу. Дочь говорит ему, я дам тебе денег. Друг говорит, я поделюсь с тобой вином. А церковь не говорит ему нечего, церковь думает о нём
— Вы согласитесь?
— Сегодня я загляну в своё сердце в поисках ответа на этот вопрос. Сегодня церковь думает о том бродяге, а я буду думать о церкви.
Вот и алтарь — место молитв и выдохов. Золотые колонны, лозой и цветами увитые, ниши с второстепенными персонажами, а наверху она, которая тоже должна быть второстепенной, но стала главною, сначала архангелом, потом людьми выбранная.
Если б листья знать могли,
Сколько лёту до земли,
А потом лежать, валяться
Под ногами и в пыли.
Если б листья знать могли,
Но для каждого из нас
Сердцу мил свободы час.
И порой не жалко жизни,
Чтоб хлебнуть её хоть раз.
И церковь из окна еще видна, вон там стоит, вздымается над крышей. Стоит давно, а кажется — летит. Летит над строем стираных рубашек, летит над жизнью, купленной в кредит, летит, летит и белым небом машет.
Cлайд с цитатой