Джон Ирвинг. Семейная жизнь весом в 158 фунтов

Другие цитаты по теме

— Вы тут работаете? — спросила Рина, хотя это было абсолютно очевидно.

— Ну да.

— А флешка? Вы сохраняете на флешку?

— Зачем?

— Ну, жесткий диск может полететь. Пропадет все.

— Да нет, — ответил Воинов рассеянно и, перевернув клавиатуру, подул, вытряхивая крошки. — Когда-то сохранял, трясся, суетился, а теперь нет. Писатель должен быть готов писать вилами по воде или пальцем по песку. Если хотя бы на миг усомнишься, что это не так, то все — смерть. Радость творчества — это когда пишешь вилами по воде и не боишься, что это исчезнет...

Толстой удивляет, Достоевский трогает.

Каждое произведение Толстого есть здание. Что бы ни писал или даже ни начинал он писать («отрывки», «начала») — он строит. Везде молот, отвес, мера, план, «задуманное и решенное». Уже от начала всякое его произведение есть, в сущности, до конца построенное. И во всём этом нет стрелы (в сущности, нет сердца).

Достоевский — всадник в пустыне, с одним колчаном стрел. И капает кровь, куда попадает его стрела. Достоевский дорог человеку. Вот «дорогого»-то ничего нет в Толстом. Вечно «убеждает», ну и пусть за ним следуют «убеждённые». Из «убеждений» вообще ничего не выходит, кроме стоп бумаги и собирающих эту бумагу, библиотеки, магазина, газетного спора и, в полном случае, металлического памятника. А Достоевский живёт в нас. Его музыка никогда не умрёт.

Я нахожу, что неприлично писать исторические романы о людях еще не умерших; это мой принцип. История требует временной дистанции; не могу писать о живых.

Я съел яйца, выпил сок, а гренок оставил на потом. Взял со стола ручку и начал писать, по моим расчетам, в последний раз.

Мне оставалась одна последняя миля.

Зелёная миля.

— Но кому до этого есть дело? Писатель я никудышный...

— Пишите просто для себя. Потом можно всё сжечь.

Дописав рассказ, я всегда чувствовал опустошённость, было грустно и радостно, как после любви в постели...

Насколько хороша книга, судит пишущий ее по тому, насколько хорош материал, от которого он отказался.

Не пишите, потому что хотите писать. Пишите, потому что вы не можете без этого.

«И восходит солнце», «Прощай, оружие», «Смерть после полудня», рассказы — молодые писатели штудировали все произведения Хемингуэя, ища, в чём его секрет. А никакого секрета не было: он просто расставлял простые слова в самом естественном для них порядке, как река укладывает на дне холодную гальку.

Так уж я устроен – пока не сяду и не начну записывать свои мысли, ничего толком сформулировать не могу.