проза

Пускай в стихах моих найдется бессмыслица, зато уж прозы не найдётся.

Писатель оставляет после себя не то, что он хотел написать, а то, что он написал.

Стихи хороши тем, что в них можно завуалировать то, что ты никогда бы не осмелился выразить вслух прозой.

Сегодня не воскресенье.

Сегодня не детство.

Мы больше не дети.

И смех более — маска.

Проза есть пересказанная поэзия.

Да наконец, разве собственно история, хотя изложенная прозой, не переполнена точно так же поэтическими вымыслами, фантастическими эпизодами, натяжками в объяснениях и пр.? Разве в ней мы не встречаем всевозможных нелепостей вроде того, например, что название сарацинов произошло от Сары, а Нюрнберга — от Нерона, что Неаполь появился на яйце, что после некоторых войн с турками у детей бывало не 32 зуба, а 22 или 23? Разве историк Турпино, этот Маколей своего времени, не сообщил в своей хронике, что стены Пампелуны пали сами собою, едва лишь спутники Карла Великого начали молиться Богу? Да и вообще, в нашей истории столько басен, порожденных безумием человечества (тем более склонного ко всему фантастическому, чем оно невежественнее), что наши филологи только понапрасну ломают себе голову в тщетных усилиях найти разумное объяснение для этого ребяческого бреда.

Писательская работа в целом в том и состоит, чтобы видеть причинно-следственную связь там, где она на первый взгляд отсутствует.

Проза — матч целиком, стихотворение — только голы и голевые ситуации.

Поэзия дитя тяжелых времен, дитя великих перемен, а не высосанной из пальца муки, поэзия дается через боль на каждом выдохе, поэзия убивает. Проза жизни, вот наш удел.

Стихи и проза для меня подобны трипу: это путешествие в мечтах, сюрреализм, достижение некоего пика.