Какой прелестный ребёнок... где голова?
— А до скольких лет надо вырасти, чтобы черный цвет не укусил тебя длинными зубами?
— До стольких, чтобы понять, что это абсолютно глупый вопрос.
Какой прелестный ребёнок... где голова?
— А до скольких лет надо вырасти, чтобы черный цвет не укусил тебя длинными зубами?
— До стольких, чтобы понять, что это абсолютно глупый вопрос.
— Сегодня завтрак в детском саду у нас отменяется!
— Ура!
— Мы совершим полёт на космической ракете на Марс. Командором назначается Игорёк. Игорёк — ты у нас сегодня будешь командор. Прошу вас, возьмите в руки космические ложки. Подкрепитесь основательно. Ракета до обеда на землю не вернется.
— Гениально!
Моя подруга недавно родила девочку, и я захотела купить подарок, потому что дарить подарки всегда приятно. Я не знаю, что нужно дарить маленьким детям. Но другая подруга, чьи дети давно выросли, сказала:
— Есть одно правило — купи ей что-нибудь на вырост. Такое вот правило.
И я купила ей лифчик.
— Расскажи мне сказку.
— Жил-был… кот, – начал он. – Такой обычный, полосатый мышелов. И однажды этот кот пошёл один-одинёшенек на дальнюю прогулку в страшенный тёмный лес. Ну шёл он, шёл… шёл… шёл…
— Ты не думай, – проворчала Цири, прижимаясь к нему, – что я усну, прежде чем он дойдёт.
— У тебя есть дети? Как их зовут?..
— Орландо и... Блум.
Мама, как мне жалко лошадок, что они не могут в носу ковырять.
Художнику ИЗО поручили составить азбуку для начальных классов.
— Так… на букву «Ч» — это что такое?
— Чаушеску!
— Чаушеску? Да причём тут Чаушеску?
— Понимаете, мне кажется дети начали забывать румынского диктатора!
— Что бы вы сделали, поймай вы ребенка за кражей?
— Исправил бы.
— Поговорил бы и сказал родителям.
— Бил бы до крови из носа.
— Думаю, обычно Ходзуки судит, а господин Энма — нейтральный.
Дети в шахматных школах более утончённые, и учителям на стул кнопки не подкладывают. Вместо этого они используют слонов или королей.
— Пап, а когда ты заканчиваешь?
— Вот когда у тебя ноги будто приросли к полу, а из спины будто вырвали позвоночник и твоя голова шумит будто оркестр.
— Тогда заканчиваешь?
— Нет, это значит работать ещё час.