школа

Школа, из которой выходит юноша с одними лишь курсовыми познаниями, не сродненными религиозно-нравственным воспитанием с чувством долга, с дисциплиной и с уважением к старшим, не только не полезна, но часто вредна, развивая столько пагубные для каждого дела своеволие и самомнение.

Я всегда очень осторожно отношусь к ярлыкам неуспеваемости у учеников младших классов. Во многих случаях этим мальчикам просто нужно время, чтобы созреть.

Свобода, о которой сегодня так много говорилось, свобода учителя, и ничего кроме свободы, к чему это все приведет? Мы и спрашивать тогда ничего не сможем. Мы выпустили из внимания самое главное — воспитательный аспект. В 90-е, как вы заметили, он исчез вообще. Только эстетическое удовольствие. Сейчас он вернулся, слава Богу, моральная составляющая есть, значит не с любыми текстами мы можем работать.

Школа — жизни первый открытый урок!

Все правильно. Я — не человек. Я не заслужил большего, не стал трактористом или ученым. Меня кормят из жалости. Все правильно. Так надо. Правильно, правильно, правильно. Неправильные – только глаголы. Они упрямо ложатся в тетрадку, пробираются сквозь шелест радиопомех. Я слушаю неправильные глаголы неправильного, английского, языка. Их читает неправильный диктор из неправильной Америки. Неправильный человек в насквозь правильном мире, я упорно учу английский язык. Учу просто так, чтобы не сойти с ума, чтобы не стать правильным.

Лучше всего не использовать слова «сообразительный» и «умный» по отношению к ученикам младших классов. Мальчик слишком маленький, и вы просто не знаете, какими будут его интеллектуальные способности.

Одинаково вредно говорить ребёнку, что он одарён и что он бездарен.

Я сдал ЕГЭ. В школе я был расп*здяем, не поверишь. Тройка по английскому, тыры-пыры. А тут ЕГЭ! Я прихожу и думаю: «Так блин, я сейчас всё сделаю, сейчас. Поехали». Я сажусь, она раздаёт мне этот листочек, эту ручку, обыскала меня. Я уже думаю: «Господи, что ж ты хочешь наконец. Можешь уйти?». Она уходит и я понимаю: «Так. Что такое Present Continuous?». Знаешь, я сажусь и не понимаю. И у меня начинается в голове путаница полная. Я думаю: «Ну, всё в общем». А у меня с собой три телефона. Один сдаёшь, второй если заберут тоже сдаёшь, третий в трусиках, понимаешь? Я звоню: «Господи, что мне делать?». Никто не помог. Приходилось выбираться самому из этой ситуации, из этой ж*пы, в прямом смысле этого слова. И мама мне всегда говорит: «Лёш, ты когда нервничаешь, ты всё забываешь». И это реально так, у меня такая проблема есть. Я написал на 92 балла ЕГЭ по английскому. Из ста. Понимаешь? Я просто представил, какой будет ад, если я не сдам.

Потом я перешел в другую школу, в 207-ю, которой я благодарен до сих пор и всегда говорю об этом. Они меня довели, они меня вытянули в нормальную жизнь. Потому что я вообще не хотел учиться, вообще от слова совсем. И я всегда говорил: «Ольга Ивановна, объясните мне, почему я, зная, что мне не понадобится ни алгебра, ни геометрия эта грёбаная, почему я должен эти тангесы — катангесы учить, мне зачем это надо?» говорю. Комната — квадратная, это — треугольник, я это знаю, это — круг, я прошёл обучение жизнью. Можно мне пойти отсюда уже? Дальше не надо.

Почему сотрудники школ и клиник будто сошли со страниц учебника психологии, раздел о пассивно-агрессивном поведении?

Матиуш учился бы еще охотней и лучше, если бы мог получать ответы на разные вопросы, которые приходили ему в голову.