Позволь мне выбрать, чтоб спасти тебя. Если это будет последняя вещь, которую я сделаю в своей жизни, позволь мне спасти тебя! Пожалуйста, Крис!
Данко пьет. Разбавляет спирт вермутом. Потому что страшнее, бессильнее — не когда ты принес себя в жертву, а когда твою жертву не приняли.
Снейк... послушай меня. Она не предавала Соединённые штаты. Нет, напротив, она была настоящим героем, которая умерла за свою страну. Она выполнила свою миссию, зная, что произойдёт дальше. Она пожертвовала собой, потому что это был её долг. Она хотела жить в твоей памяти. Не как солдат, но как женщина, которую ты любил. Ей запретили говорить тебе о своей миссии, поэтому она рассказала мне. Снейк, история никогда не узнает, на что она пошла, что ей пришлось сделать. Никто не узнает правду. Все, что она сделала, она сделала для своей страны. Она пожертвовала своей жизнью и своей честью за свою родину. Она была настоящим героем. Она была истинным патриотом.
— Дормамму, я пришёл договориться!
— Ты не сможешь так вечно.
— Смогу, ещё как! Отныне нас ждёт одно и то же: ты убил — я появился снова. И так далее.
— Значит, ты целую вечность будешь умирать.
— Да. Тем временем людской род будет жив.
— Но ты будешь страдать.
— Врачи с болью на «ты».
То, что ты отвергаешь того, кого любишь не — великое самопожертвование, ты просто хочешь быть несчастным. Но то, что ты несчастен, не делает тебя лучше других, это просто делает тебя несчастным.
– Знаешь, – он сделал еще одну затяжку и выдохнул дым, – меня всегда удивляли люди, которые хотят совершить суицид, вскрывают свои вены, вешаются или спрыгивают с многоэтажных зданий. Это же скучно. Это последние мгновения их жизни, неужели нельзя подойти к этому оригинально? Сделать эти мгновения невероятными, к примеру, спрыгнуть с самолета без парашюта, взять кредит и отправиться в место, где хотел побывать… убить человека, который бесил всю жизнь. Если бы я решил пойти на это, то, скорей всего, вошел бы в историю как самый оригинальный суицидник, – Дарен улыбнулся, обнажив свои желтые зубы.
– Я, конечно, ничего не знаю, – с иронией и злобой сказала она, – но думаю, если человек сильно отчаялся, больше не видит смысла в жизни, то он не будет думать, как бы ему умереть, чтобы войти в историю самым оригинальным суицидником. Нет. Он будет думать только о том, как бы побыстрее уйти от всего этого дерьма, – Эшли вытерла набежавшие слезы. – Ты сказал, что незаменимых нет, но моя погибшая подруга Сара была незаменимой. Она была незаменимой для меня, – девушка всхлипнула. – Я бы отдала за нее жизнь, если бы это было нужно. А ты… мне тебя жаль.
Хоть она и пуста, твоя жизнь, но ее не выбросишь, как стреляную гильзу! Она еще сгодится для борьбы, когда настанет час, она еще понадобится. Не ради себя самого, и даже не во имя мести – как бы слепо ты ни жаждал ее, – не из эгоизма и даже не из альтруизма – так или иначе, но все равно надо вытаскивать этот мир из крови и грязи, и пусть ты вытащишь его хоть на вершок – все равно важно, что ты непрестанно боролся, просто боролся. И пока ты дышишь, не упускай случая возобновить борьбу.
О. Это не поддается определению. Бывают вещи, которые звучат очень глупо, если их облечь в слова. Главное в том, что жизнь стала вдруг слишком реальной, что ты соприкоснулся, сам соприкоснулся с простейшими ее фактами. И дело не в том, что меня огорчает необходимость обтесывать колья, стоя в грязи, — меня огорчает то, что эту необходимость породило. И меня огорчает — очень огорчает — утрата красоты, которой полна была прежняя, любимая мною жизнь.
— Ты, что же, готов пожертвовать собой, да?
— Да. Да, чёрт возьми.
— Этого не будет, пока я рядом.
— Господи, что ты городишь, Дин! Мы ищем эту тварь всю жизнь, нас больше ничего не волновало.
— Сэм, я хочу убить его, клянусь, слышишь? Но не умереть при этом!
— Что?
— Ты слышал! Если смерть демона означает твою гибель, надеюсь мы не найдём его никогда!
Да пошли вы все. Не позволю называть это самопожертвованием. Да какой дурак стал бы жертвовать собой ради таких, как вы. У меня было твердое убеждение, хоть я и не мог выразить его словами. Убеждение, которое исчезло — стоило разделить его, с кем-то еще.
На войне, прежде всего, мы теряем счёт времени: часы незаметно сливаются в дни, дни — в годы, годы — в десятилетия. Некоторые из присутствующих здесь уже не могут вспомнить жизни до войны. Война — это всё, что мы помним. И в этом непрекращающемся конфликте мы потеряли нечто большее, чем просто счёт времени. Мы утратили наши планеты, наших родных и близких — целые цивилизации. Мы не можем даже представить себе, что когда-то наш род знал времена мира. Но мы были отважны. Мы дали отпор врагу. В нашей битве за человечество мы утратили многое, но судьба дала нам героев. Героев, которые не щадили себя, защищая нас — на Харвесте, на Пределе, в Нью-Момбасе! Бесстрашных солдат, которые пожертвовали собой, чтобы истребить заразу. Они сражались не ради славы, однако об их подвигах знают все... Сегодня мы открываем Живой Монумент во имя тех, кто продолжает сражаться, не требуя ничего взамен. Война забирает многое, но она дарит нам героев. Она дарит нам живые легенды... А легенды живут вечно.
Cлайд с цитатой