— Ты, что же, готов пожертвовать собой, да?
— Да. Да, чёрт возьми.
— Этого не будет, пока я рядом.
— Господи, что ты городишь, Дин! Мы ищем эту тварь всю жизнь, нас больше ничего не волновало.
— Сэм, я хочу убить его, клянусь, слышишь? Но не умереть при этом!
— Что?
— Ты слышал! Если смерть демона означает твою гибель, надеюсь мы не найдём его никогда!
— Скажешь что-нибудь?
— Я... что сказать?
— Ну да... Спасибо. Мы говорим спасибо. Говорим, что они там, где нет грусти, боли, что они в лучшем мире. Мы говорим «прощай».
— Прощай, Кас... Прощай, Келли. Прощай, Кроули. Прощай, мама.
Все, кого спас ты, кого спасли мы с Сэмми... Все они мертвы. И ещё меня преследует какая-то девушка. Не знаю, почему. Я пока не понял, есть ли тут какая-то связь. Как будто это моя прежняя жизнь преследует меня, не желает, чтобы я был счастлив. Конечно, я знаю, что бы ты на это сказал. Не тот ты, что играл в софтбол... Ты бы сказал: «Иди разыщи джинна. Это дело его рук, и он может вернуть тебя назад. Твоё счастье и жизни всех этих людей – вещи несоизмеримые». Я прав? Но почему? Почему я обязан спасать этих людей? Почему я должен быть каким-то там героем? А как же мы, а? Неужели мама не достойна дожить до старости? Неужели Сэмми не суждено жениться? Почему мы должны всем жертвовать, папа?
— Ты продал душу. Дин, скажи правду.
— ...
— Сколько у тебя?
— Год... Один год. Только не сердись. Я был должен. Должен оберегать тебя. Моя работа...
— А в чем моя работа?
— Что?
— Ты оберегаешь меня, спасаешь мне жизнь, жертвуешь всем снова и снова, и я не поступил бы также ради тебя? Ты мой старший брат, я ради тебя пойду на всё. Чего бы мне не стоило, я не дам тебе сгинуть. Моя очередь выручать тебя.
— Я тебе соврал. Я помню всё, что со мной было в пекле, всё, Сэм.
— Ну так расскажи.
— Нет, врать я больше не буду, но и говорить я об этом не хочу.
— Дин, нельзя в одиночку тащить это бремя. Позволь, я помогу тебе.
— Как? Ты в самом деле думаешь, что разговор по душам что-то изменит, каким-то образом исцелит меня? Это ведь не сегодняшний кошмарный день.
— Я знаю это.
— То, что я видел, не передать словами и забыть это нельзя и ничего тут не поправишь, потому что оно вот здесь. Навсегда. Ты не поймёшь, а я не сумею тебе объяснить.
— Ясно, откуда кроличьи зубки.
— Ну и нарвался же Пол. Просто фильм «Роковое влечение».
— Да.
— И вечно под раздачу попадает кролик. Бедняжка.
Я понимаю. Это была твоя история. Знаешь, у меня тоже такая есть. Истории, которые заставляют нас жить дальше. Но они ослепляют нас. Заводят нас в такую тьму, где можно избить хорошего человека просто ради прикола. Люди, которые любят меня, вытащили меня из этого мрака. Коул, коснёшься этой тьмы, и она уже не отпустит тебя. Правда в том, что меня уже не спасти. Я знаю, как закончится моя история. На лезвии ножа... или от пули. Вопрос в том, сегодня ли? От этого ли пистолета?
— Хорошо, мой брат обманывает себя.
— Дин.
— Ты сказал, что хочешь, чтобы мы попробовали, вот, я пробую. Он не хочет признавать, что мама умерла. Он просто не признаёт.
— Перестань.
— Потому что если он это признает, тогда это правда. А если это правда, то с этим придется считаться.
— Я смотрю, это ведь для тебя так просто.
— Нет, не просто.
— Но у тебя хоты бы были отношения с мамой! Кому она постоянно звонила? У кого всему училась?
— Ладно.
— У тебя с ней были отношения, которых у меня никогда не было, и теперь я должен признать, что у меня этого никогда не будет?
— Он почти всемогущ.
— Всемогущ?
— Милота-а. ПОЧТИ всемогущ. Кастиэль умер, насовсем. И все из-за тебя.
— Ты хорошо подумал, Дин? Всмысле, это же Кас, может, мы его вернём.
— Не вернём
— Чак же вернул, ну Бог, помнишь. Всмысле, если мы помолимся или... или...
— Думаешь, я не пробовал?
Cлайд с цитатой