Земляничная поляна (Smultronstället)

Другие цитаты по теме

— Ну, «законник», как тебе? Понравились голландцы?

— Очень, государь.

— Чем?

— Много знают, государь!

— Дельно! А понравились ли тебе девицы голландские?

— Не очень, государь.

— Почему?

— Много знают...

Женщина — это книга, написанная для мужчины. Если не понял, значит не для тебя написана!

Если бы все вели себя в соответствии с чувствами, города бы к ночи превратились в морги.

В чем разница: правят ли женщины, или должностные лица управляются женщинами? Результат получается один и тот же.

Беспечный Фригий всем по горло сыт,

Не верит ничему: как тот гуляка,

Что, много шлюх познав, страшится брака.

Любвеобильный Гракх — наоборот,

Он мыслит, сколь ни много женских мод,

Под платьями различий важных нету.

— Я знаю, что я должен думать о маме все время, и я думаю. Но дело в том, что я влюбился, еще до ее смерти, и с этим ничего не поделаешь.

— Не слишком ли ты молод, чтоб влюбляться?

— Нет.

— О, ну, в общем, хорошо... Признаться, мне стало намного легче.

— Почему?

— Ну, потому что я думал, что все намного хуже.

— Хуже, чем агония неразделенной любви?

— О. Нет, ты прав. Это же агония.

Раньше Хеллоуин имел немного другое название — Самайн. Праздник сбора урожая. Теперь же эта знаменитая ночь перед Днём всех святых. Символично, что именно перед этим днём вскрылись скандальные похождения продюсера Харви Вайнштейна, потому что в нём не оказалось ничего святого. Он словно башня зла контролировал женщин, до которых домогался, угрожая разрушить их карьеру. Но всегда когда женщина обижается, ты узнаёшь об этом чуть позже.

—  Знатно тебя разукрасили, как я погляжу, — протянул трактирщик, когда Данте подошёл к барной стойке в «Последнем ужине».

— Шрамы украшают мужчину, — поведал ему Данте — Они говорят о том, что их владелец агрессивен. А ещё достаточно туп, чтобы их заработать. А женщин всегда привлекали агрессивные и тупые мужчины. Если хочешь, я могу порезать тебе лицо. У тебя от баб отбою не будет.

Я-то ревнива. Когда дело касается измены, я становлюсь дотошнее испанской инквизиции. Никакой пощады.

Язык – штука очень хорошая, если только он не женский.