Пётр Первый

— Кто таков?

— Раб Божий, обшит кожей.

— В королевстве англицком заведён новый обычай — чины в армии не даются за заслуги, а покупаются, да за большие деньги. Кто беден, тому и капитана до старости не дождаться, а кто богат — тот генерала получит.

— Что ж, раны ничего не стоят? Деньги всё стоят? Тьфу...

Я как рассуждаю, вот кто Россию полюбил, кто ей верно служит, вот тот русский. Вот Лефорт, Ганнибал, вот они-то русские, а вот Алексашка, твой, Меньшиков, да, вот он был русский, когда на Неве и Полтаве воевал, а как стал воровать без совести и закона — так в басурманы и перекинулся!

Создал я, Ваня, державу великую... Андреевский флаг над океаном поднял. Русь-матушку вытянул как гармонь с востока на запад, а вот играть на сём инструменте подданных-то не обучил. Вот они тянут попусту меха, на кнопки без разбора давят... Блям, блям... Трынь, трынь...

— Ну, «законник», как тебе? Понравились голландцы?

— Очень, государь.

— Чем?

— Много знают, государь!

— Дельно! А понравились ли тебе девицы голландские?

— Не очень, государь.

— Почему?

— Много знают...