Данте

— Мне интересно, когда мы почувствуем, что мир принадлежит нам?

Я хотел ответить, что мир никогда не будет нам принадлежать. Но вместо этого сказал:

— Не знаю. — А потом добавил: — Завтра.

Дело не в потере... сила — это выбор. Бороться изо всех сил, чтобы защитить то, что важно. Ты выбросил все, что у тебя когда-либо было... не удивительно, что у тебя нет настоящей силы!

— Наверное, стоит сказать тебе «спасибо»

— Хех, но это будет не в твоём характере. Лучше скажи какую-нибудь гадость.

—  Наш с вами разговор окончен, — отрезал Данте — Дорогу назад вы отыщете сами. И внимательно смотрите по сторонам. Тут, в Доках, полным-полно специалистов по линиям жизни.

—  Они по ним гадают? — наивно спросила девушка.

—  Не совсем, — Данте наклонился вперёд и задул свечу в руке Петры — Они их прерывают.

Эклектизм царит в умонастроениях. Люди забывают прошлое, отказываются от него без всякой жалости, без всякого ума и ждут прихода нового, золотого века. Эры открытий. Ждут триумфа науки, не видя, что становится только хуже. Воздух и вода грязнее, войны жестче, цены выше, жизнь хуже. Возьми тот же маленький народец — с началом эпохи прогресса они вымирают тысячами. Им тяжело приспособиться к таким быстрым изменениям мира. Как и многим другим, кстати говоря.

Я не был мертв, и жив я не был тоже;

А рассудить ты можешь и один;

Ни тем, ни этим быть — с чем это схоже.

Эклектизм царит в умонастроениях. Люди забывают прошлое, отказываются от него без всякой жалости, без всякого ума и ждут прихода нового, золотого века. Эры открытий. Ждут триумфа науки, не видя, что становится только хуже. Воздух и вода грязнее, войны жестче, цены выше, жизнь хуже. Возьми тот же маленький народец — с началом эпохи прогресса они вымирают тысячами. Им тяжело приспособиться к таким быстрым изменениям мира. Как и многим другим, кстати говоря.

Я не был мертв, и жив я не был тоже;

А рассудить ты можешь и один;

Ни тем, ни этим быть — с чем это схоже.

... Даже если люди сначала кажутся добрыми, нельзя угадать, когда они изменятся.