Пересмешник

— Что касается того прохвоста — он вор. А жаловать воров в высшем обществе считается плохим тоном.

— Тебе ли не знать, старина, что в нашем высшем обществе — вор на воре и вором погоняет. Нашел, чем удивить!

В первые тридцать лет двадцать первого века население Земли уменьшилось вдвое и продолжает сокращаться.

Пустота никогда не может заменить цели...

Каждый из нас проходит по мостам жизни, сжигая их за собой и унося в памяти запах дыма и горечь слез.

Беда прогресса в том, что он редко оглядывается на минувшее, мчится вперёд и не хочет идти рука об руку со старыми знаниями. Прогресс многого способен достичь, но он не всемогущ. Нет ничего всесильного в нашем мире . Одно должно дополнять другое, и лишь тогда наша цивилизация сможет устоять перед многими опасностями прошлого и будущего.

Эклектизм царит в умонастроениях. Люди забывают прошлое, отказываются от него без всякой жалости, без всякого ума и ждут прихода нового, золотого века. Эры открытий. Ждут триумфа науки, не видя, что становится только хуже. Воздух и вода грязнее, войны жестче, цены выше, жизнь хуже. Возьми тот же маленький народец — с началом эпохи прогресса они вымирают тысячами. Им тяжело приспособиться к таким быстрым изменениям мира. Как и многим другим, кстати говоря.

Быть вдвоем, хотя бы иногда, — гораздо лучше, чем коротать часы жизни в одиночестве.

Эклектизм царит в умонастроениях. Люди забывают прошлое, отказываются от него без всякой жалости, без всякого ума и ждут прихода нового, золотого века. Эры открытий. Ждут триумфа науки, не видя, что становится только хуже. Воздух и вода грязнее, войны жестче, цены выше, жизнь хуже. Возьми тот же маленький народец — с началом эпохи прогресса они вымирают тысячами. Им тяжело приспособиться к таким быстрым изменениям мира. Как и многим другим, кстати говоря.

Быть вдвоем, хотя бы иногда, — гораздо лучше, чем коротать часы жизни в одиночестве.