Трактирщик

— Увы, государь, этот охотник теперь совсем не охотится.

— А чем же он занимается?

— Борется за свою славу. Он добыл уже пятьдесят дипломов, подтверждающих, что он знаменит, и подстрелил шестьдесят хулителей своего таланта.

Не найти тебе покоя.

Запрись в монастырь — одиночество напомнит о ней.

Открой трактир у дороги — каждый стук двери напомнит тебе о ней.

Если есть деньги, могу предложить тарелку бобов. Да ты не просто есть хочешь, ты голодал видно. Обычно так бывает, когда второпях пересекаешь пустыню. А если торопишься, значит, совесть у тебя не чиста, да?

Если есть деньги, могу предложить тарелку бобов. Да ты не просто есть хочешь, ты голодал видно. Обычно так бывает, когда второпях пересекаешь пустыню. А если торопишься, значит, совесть у тебя не чиста, да?

Подходить слишком близко к влюбленным, когда они ссорятся, смертельно опасно.

— Пожалуй, я воздержусь. Я поклялся кое-кому.

— Неужели?

— Да, я обещал моему доктору, воздерживаться от подобных вещей.

Моя главная забота – не остаться в дураках. Все остальное не моя забота.

Именно свои влюбленным кажутся особенно чужими.

Три сольдо плюс три сольдо будет десять сольдо, так? Так. Ну, а десять сольдо плюс пять сольдо сто сольдо. Так? Так. А раз так, синьор Буратино, с вас причитается пять золотых.

—  Знатно тебя разукрасили, как я погляжу, — протянул трактирщик, когда Данте подошёл к барной стойке в «Последнем ужине».

— Шрамы украшают мужчину, — поведал ему Данте — Они говорят о том, что их владелец агрессивен. А ещё достаточно туп, чтобы их заработать. А женщин всегда привлекали агрессивные и тупые мужчины. Если хочешь, я могу порезать тебе лицо. У тебя от баб отбою не будет.