Земляничная поляна (Smultronstället)

Никогда не стоит обсуждать на ходу ни Бога, ни науку.

А каково будет мое наказание? Как у всех, наверное… У всех?! Ну, да, у всех – одиночество. Одиночество. Вот именно, одиночество. И никакого снисхождения? Не спрашивайте меня. Об этом судить не мне.

Религия для людей все равно что временное обезболивание смертельной раны.

Ожидание делает человека жестоким. Даже против его воли.

— Хочу сказать Вам, папаша Исак, что у нас с Андерсом — всё в порядке, мы обожаем друг друга. Виктора послал отец за нами приглядывать. Виктор тоже в меня влюблён и поэтому следит за каждым движением Андерса. Гениальная папочкина идея. Может, мне соблазнить Виктора, чтобы он сошёл с дистанции? Кстати говоря, я девственница, хотя и такая наглая. И я курю трубку. Виктор говорит — это полезнее. Виктор помешан на здоровье.

— У меня тоже была возлюбленная по имени Сара.

— Да ну? Держу пари — я на неё похожа!

— Действительно, она была совсем такая же...

— И что с ней стало?

— Она вышла замуж за моего брата Зигфрида, родила ему шестерых детей, сейчас ей семьдесят пять и она очень милая старушка.

Наши отношения с людьми обычно и состоят из обсуждения чужих поступков и характеров.

Дикая земляника. Кажется я становлюсь сентиментальным, а, может быть, я просто устал и впадаю в некоторую меланхолию… Что тут такого, что человек невольно предается воспоминаниям, попав в места, где он играл ребёнком. Не знаю, как это произошло, но ясные краски дня сменились ещё более отчётливыми образами, вставшими из памяти и явившимися перед моими глазами так живо, будто я наблюдал реальные события...

Нет ни правых, ни виноватых, каждый исполняет свою роль.