Наив — 20 лет одиночества

Другие цитаты по теме

Привыкаем мы ко лжи,

Предаём друг друга просто...

Так зачем же нам, скажи,

Ежедневное притворство?

Каково это — быть отверженным? Быть наказанным не за преступление, а за потенциальную возможность его совершить?

Рагнара всегда любили больше меня. Мой отец. И моя мать. А после и Лагерта. Почему было мне не захотеть предать его? Почему было мне не захотеть крикнуть ему: «Посмотри, я тоже живой!» Быть живым — ничто. Неважно, что я делаю. Рагнар — мой отец, и моя мать, он Лагерта, он Сигги. Он — всё, что я не могу сделать, всё, чем я не могу стать. Я люблю его. Он мой брат. Он вернул мне меня. Но я так зол! Почему я так зол?

Пусть страшен путь мой, пусть опасен,

Ещё страшнее путь тоски...

Мы привязались друг к другу, мы нужны друг другу – два случайных одиночества.

Печально, но факт: чем меньше у нас денег, тем чаще мы хватаемся за бумажник.

These are the wonders of the younger.

Why we just leave it all behind

And I wonder

How we can all go back

Right now.

Я охотно повторяла парадоксы, вроде фразы Оскара Уайльда: «Грех — это единственный яркий мазок, сохранившийся на полотне современной жизни». Я уверовала в эти слова, думаю, куда более безоговорочно, чем если бы применяла их на практике. Я считала, что моя жизнь должна строиться на этом девизе, вдохновляться им, рождаться из него как некий штамп наизнанку. Я не хотела принимать в расчет пустоты существования, его переменчивость, повседневные добрые чувства. В идеале я рисовала себе жизнь как сплошную цепь низостей и подлостей.

Город сошел с ума, люди куда-то спешат,

Медленно затвердевает моя душа.

Кухню наполнил дым тлеющих сигарет,

Еле слышны отголоски вчерашних побед.

Мне бы сейчас полетать над облаками,

В параллельный мир окунуться с головой,

Мне бы сейчас полетать, взмахнуть руками,

Но падать больнее всего.