Привыкаем мы ко лжи,
Предаём друг друга просто...
Так зачем же нам, скажи,
Ежедневное притворство?
Привыкаем мы ко лжи,
Предаём друг друга просто...
Так зачем же нам, скажи,
Ежедневное притворство?
Занавес. Играть невыносимо.
Занавес. Я жить хочу без грима.
Занавес. Я лишь сама себе судья...
Долгие отношения между мужчиной и женщиной возможны только при обоюдной лжи и самообмане.
Можно ли привыкнуть к вранью? Конечно. Обжегшись на лжи, каждое новое слово начинаешь взвешивать. Можно ли привыкнуть к трусости? Да. Не все рождаются героями и храбрецами, многие становятся таковыми после муштры и тренировок, и то не все. Можно ли привыкнуть к предательству как совокупности всех дурных нравственных качеств человека? Нет. Всегда каждое новое отступничество будет восприниматься болезненно и происходить в самый непредсказуемый момент.
You come to me with your scars on your wrist
You tell me this will be the last night feeling like this
I just came to say goodbye
I didn't want you to see me cry, I'm fine
But I know it's a lie
Занавес! Отыграны все роли.
Занавес! Без масок все герои.
Занавес! Ослепли все прожектора.
Занавес! Устала медь оркестра.
Занавес! Окончена фиеста.
Занавес! Пора расстаться нам, пора...
Любовь, основанная на лжи, обречена, ведь когда страсть и предательство встречаются, начинается упадок, но мы всё равно пытаемся стоять на своём в пустоте, несмотря на то, что любые отношения, даже те, что мы ценим и храним, всё равно умирают.
— Твой брат настроил тебя против меня.
— Нет. Я отвернулась от тебя, потому что больше не люблю! Я верила, что люблю... Но у меня открылись глаза, и я вижу жестокое жалкое существо, не достойное ничьей любви, особенно моей.
— Твои слова не обдуманны.
— Ведь даже родная мать отвернулась от тебя. Если та, что даровала тебе жизнь, бросила тебя, а потом погибла от твоей же руки: разве есть для тебя надежда?
— Ты разбиваешь мне сердце. И ты клялась, что никогда не заговоришь об этом.
— Я ничего тебе не должна! Мы совершенно разные. Я никогда тебя не любила.
Безумица с острым взором длинными белыми пальцами
Вцепилась в камни стены,
В волосах — ураган, во рту — крик. А скажи, Кассандра,
Так ли важно, чтоб кто-то поверил
Горьким твоим речам? Воистину люди возненавидели истину,
им приятней
По дороге домой встретить тигра.
Потому-то поэты подслащают истину ложью; но торговцы
Религией и политикой новую ложь громоздят на старую,
и их прославляют за добрую Мудрость. Дура, одумайся.
Нет: ты жуёшь в углу свою крошку истины, а люди
И боги возмущены. — Такие уж мы с тобой, Кассандра.