тревога

В реально катастрофических ситуациях меланхолики ведут себя намного рациональнее и спокойнее, чем люди, не склонные к депрессиям. Просто потому, что все это им знакомо, они живут так каждый день. Конец света – это прежде всего состояние сознания. Я, например, испытываю чувство беспокойства и непонятной тревоги пять лет.

— С тобой всё будет хорошо. Женщины тоже нервничают перед родами.

— Я не женщина!

— Ну, беременные люди... нервничают. Все нервничают перед родами!

Когда приходит грусть,

на сердце плохо,

и в душе как-то не по себе становится,

кажется вот-вот жизнь остановится.

Не хочется ничего,

кроме как со всеми поссориться

и закрыться в комнате одному,

чтобы понять

для чего я на свете живу,

для чего общаюсь с теми,

кто меня может предать,

за спиной обо мне

что-нибудь не то сказать.

Не знаю, от чего такое состояние?

Порой мне кажется, что жизнь — это испытание,

В котором я,

В котором ты,

В котором все мы

принимаем участие жизненной игры.

— Смотрю я на вас, и сердце мое опять подает тревожные звонки.

— Какие звонки?

— Тревожные.

Тревога, горе, наслаждение, смерть — это, по сути, один, и всегда один, способ существовать.

Если жизнь можно сравнить с ручьем, то в моем ручье вместо воды — сплошная тревога.

Из полей уносится печаль,

Из души уходит прочь тревога,

Впереди у жизни только даль,

Полная надежд людских дорога.

В третье своё посещение он твёрдо решил улыбнуться ей, однако так забилось сердце, что он не попал в такт, промахнулся.