Je suis le Ténébreux, – le Veuf, – l’Inconsolé,
Le Prince d’Aquitaine à la Tour abolie:
Ma seule Etoile est morte, –
Et mon luth constellé
Porte le Soleil noir de la Mélancolie.
Je suis le Ténébreux, – le Veuf, – l’Inconsolé,
Le Prince d’Aquitaine à la Tour abolie:
Ma seule Etoile est morte, –
Et mon luth constellé
Porte le Soleil noir de la Mélancolie.
... меня не покидало чувство «внутренней блокады»: как если бы в один прекрасный день всегда распахнутая дверь вдруг оказалась закрытой наглухо.
Я все хирею: то колики, то сердце бьется как маятник; все как словно тебя подманивает али плывешь по морю, так вот и рябит меланхолия в глазах.
Вторник отдавал понедельником. Любви в нем было мало, сплошная дружба. Курить я бросила, кофе в меня уже не лез, обсуждать очевидное надоело, в общем, дружить сегодня не хотелось.
Он осмотрел забор и его радость испарилась. Его душой завладела глубокая меланхолия...
Октябрь, старый меланхоличный октябрь, нежный, любящий и грустный, и я знаю, что рано или поздно и он увяжется в совершенный букет любви...
Ноябрь приходит рассказывать мне о смерти,
Я не жду от него другого,
Приняв во внимание, что
Он рожден в ночь Самайна,
И пыльные кельтские черти
В его честь наполняют стаканы
Холодным дождем.
Ноябрь лезет в душу при всяком удобном случае,
Копается в темных углах,
Выволакивает на свет
Первобытные злые мысли
На лапах паучьих,
От которых бы откреститься, но
Настроения нет.
Ноябрь подменяет волю прокрастинацией,
Это модное нынче слово
Тоже придумал он.
Весь ноябрь думаешь:
«Надо собраться и...»
Но даже стихи получаются
Незако...
Лицо Призрачного Генерала было бледно и изящно и могло бы считаться красивым в своей меланхолии. Однако глаза его, не имевшие зрачков и подернутые белесой дымкой, и изломанные темные линии, тянущиеся от шеи к лицу, превращали меланхолию в устрашающую мрачность. Полы и рукава его одеяния были изорваны в лохмотья, обнажая такие же пепельные, в цвет лица, щиколотки и запястья, закованные в железные кандалы с цепями. Именно они издавали звон, когда Вэнь Нин тащил их по земле при ходьбе. Если же он останавливался, то вновь воцарялась гробовая тишина.
Любому мужчине, даже если он герцог, в семейной жизни хочется ласки, тепла, заботы, элементарного внимания, не говоря уж о любви. И когда это есть, можно стерпеть всё, но когда этого нет, начинаешь впадать в меланхолию и философию. А кому, извините, всё это нужно?