Ноябрь

Ноябрь приходит рассказывать мне о смерти,

Я не жду от него другого,

Приняв во внимание, что

Он рожден в ночь Самайна,

И пыльные кельтские черти

В его честь наполняют стаканы

Холодным дождем.

Ноябрь лезет в душу при всяком удобном случае,

Копается в темных углах,

Выволакивает на свет

Первобытные злые мысли

На лапах паучьих,

От которых бы откреститься, но

Настроения нет.

Ноябрь подменяет волю прокрастинацией,

Это модное нынче слово

Тоже придумал он.

Весь ноябрь думаешь:

«Надо собраться и...»

Но даже стихи получаются

Незако...

Другие цитаты по теме

... меня не покидало чувство «внутренней блокады»: как если бы в один прекрасный день всегда распахнутая дверь вдруг оказалась закрытой наглухо.

Когда в твое сердце инфаркт постучит, как таран,

И тактично напомнит: парень, осталось немного!

Вспоминаешь про бога. И лезешь за богом в чулан.

Потому что помнишь, как сам убирал туда,

После смерти бабушки, всякие древние штучки:

Пачку писем с войны, бинокль, патефон без ручки -

Всё, что выбросить жалко, хоть, в сущности, ерунда.

Значит, он тоже там, старомодный бабушкин бог -

Строгий, бдительный Бог с бородою седой и длинной.

Входишь в чулан, а там одна паутина, и на полу в пыли отпечатки ног.

Что за дела? А потом вспоминаешь, как Бога в чулане уже находил средь сора -

Ты был в запое, поскольку тебе было сорок,

Ровно по той же причине ты был дурак.

Ну и куда он пропал?

Ни в карманах, ни за подкладкой, Нету его, проверяешь в душе все складки,

Нету. выходит, что Бога ты потерял.

Не потерял — а бросил осенним днём, Бога и пару слёз на могилу брата.

Перед глазами небритый чучмек с лопатой, В ухе — бубнящий поп (ему явно влом).

Значит, искать самому, — так подводишь итог, где-то же должен быть (это знаешь точно),

Про которого ты не будешь писать со строчной -

Бог.

Чёрная желчь отличает мыслящих людей от обыкновенных, а её пары порождают меланхолию, веру в наступление неблагоприятных событий.

Вторник отдавал понедельником. Любви в нем было мало, сплошная дружба. Курить я бросила, кофе в меня уже не лез, обсуждать очевидное надоело, в общем, дружить сегодня не хотелось.

Лицо Призрачного Генерала было бледно и изящно и могло бы считаться красивым в своей меланхолии. Однако глаза его, не имевшие зрачков и подернутые белесой дымкой, и изломанные темные линии, тянущиеся от шеи к лицу, превращали меланхолию в устрашающую мрачность. Полы и рукава его одеяния были изорваны в лохмотья, обнажая такие же пепельные, в цвет лица, щиколотки и запястья, закованные в железные кандалы с цепями. Именно они издавали звон, когда Вэнь Нин тащил их по земле при ходьбе. Если же он останавливался, то вновь воцарялась гробовая тишина.

Склонного к меланхолии человека называли «дитя Сатурна». Сатурн характеризуется как холодный и удаленный, но у него есть также и другие значения. Иногда его называли богом мудрости и философской рефлексии. В некоторых садах эпохи Ренессанса были беседки, посвященные Сатурну, — темное, тенистое и удаленное место, где человек может отдохнуть и погрузиться в покой депрессии, не боясь, что его побеспокоят. Сатурн иногда называли SolNiger – черным Солнцем. В его черноте можно найти настоящий бриллиант – нашу сущностную природу, дистиллированную из депрессии и являющуюся, возможно, самым большим подарком меланхолии.

Я бы умер во сне, без снов о тебе.

Пашем день за днём, чтобы

Купить телек или купить дом;

Сходить в Универ, чтобы спать пять лет,

Чтобы стать никем, выкинуть диплом.

Чтобы что?

Чтобы стать Землёй. В конце концов — мы почвы слой.

Баю-бай, весь этот мир уснёт тревожным сном.

— Я не забуду тебя, даже когда мне стукнет сто.

— А по мне сколько стукнет?

Others because you did not keep

That deep-sworn vow have been friends of mine;

Yet always when I look death in the face,

When I clamber to the heights of sleep,

Or when I grow excited with wine,

Suddenly I meet your face.