преступники и преступность

Итак, он привозит сюда девушек, что делает его засранцем недели, но он еще и набивает свои самолеты детьми, а это уже Нобелевская премия по идиотизму.

— Люк, ты разговариваешь во сне.

— Потому что я не вижу всей картины, Локи. Потому что ты и та парочка выбрали садизм и безжалостные убийства невинных людей. Я являюсь спящей овцой лишь потому, что не вижу смысла в ваших преступных деяниях. Не понимаю их значения. И не пойму никогда, Локи. Когда ты наконец убьешь меня, я... Я буду мертв, а ты будешь убийцей. Вот, пожалуй, и все. В этом нет никакого смысла. Нет ничего магического или особенного. Это просто отвратительно, неправильно, мерзко и совершенно бесполезно, как ты и те мудаки, которые ходят за тобой следом с накрашенными будто у привидений лицами.

Быть в бегах — это быть в аду, особенно для тех, кто не стал ещё закоренелым преступником.

— Месье, не ходите туда! Там такая жуткая банда, что даже патруль развернулся и ушел от них в другую сторону.

— Ага! Вот, где я могу выместить мое плохое настроение!

— Настоящий мушкетер!

Это странно, но давно известно: профессиональные преступники часто ведут свои дневники-мемуары, которые потом их же уличают. Это своего рода болезнь, вроде мании величия.

— У нас преступник беглый! Вожатый!

— Твой вожатый?

— Мой!

— Строгий, наверное?

— Строгий!

— А звать-то его как?

— Евгений Дмитриевич!

— Подожди-ка...

— А фамилия?

— Убегаев!

— Мальчик, ты что в лагере делаешь?

— Отдыхаю!

— Ну и отдыхай!

— Хватит врать, Ромашкин! Я же про вас всё знаю! Ну признайтесь мне хотя бы, один на один, что вы никакой не педагог, а кто?

— Честно?

— Честно.

— Беглый зэк...

— Нет, ну... как с вами можно разговаривать серьезно? Ну почему вам просто не сказать, что я обычный милиционер?

— Этого я не могу сказать...

Человек, защищающий преступника, хуже, чем сам преступник.

— Шерман не заговорит, пока Нокс его прикрывает. Нельзя его преследовать.

— Когда я закончу, мне не надо будет его преследовать, он сам придет за мной.

— Ты всего лишь женщина.

— Ты чертовски прав.

В истории остаются имена психопатов, насильников, серийных убийц, но не тех, кто остановил их.