королевы

— Арамис спал с королевой.

— И вы этому не помешали?

— Знай я, что он задумал — застрелил бы его. Что сделано, то сделано.

— Почему ты не сказал?

— Чтобы защитить репутацию королевы.

— Тогда не надо было вообще с ней спать.

Мы все здесь прокляты, разве вы не видите? Я королева-блудница, вы верная шлюха. Мы можем сколько угодно просить о прощении, но спасения нам не видать.

— Значит, Нене и есть будущая императрица Австрии?

— С чего ты взяла?

— Ну, если в присутствии двух королев Франц Иосиф ведет к столу принцессу — это что-то значит.

Екатерина Арагонская оставалась всеобщей любимицей: жизнь ее была сломана, но образ смиренной страдалицы запомнился.

Мне кажется, что королева, которая никому не доверяет столь же глупа, как и королева, доверяющая всем и каждому. Каждый новый человек, которого я беру к себе на службу, — это риск, но как я могу завоевать Семь Королевств без риска?

Так или иначе, это твоя семья, и другой у тебя нет. Кучка фермеров и несколько правонарушителей. А потому оставайся прекрасной, любящей девушкой, которую мы все знаем, и принц падет к твоим ногам, наплевав на классовые различия.

Мы тебя любим. Пиши мне. Я скучаю по звуку твоего голоса. Когда ты рядом, то жизнь начинает казаться лучше, жаль только, что я поняла это лишь после твоего отъезда.

А теперь до свидания, принцесса Эмберли. И когда получишь корону, постарайся не забывать о нас, маленьких людях.

Для королевы ты лишь прихоть, а королева для тебя — одна мечта, не больше.

Говорили, что Анна Болейн смеялась во время коронации, однако смеяться ей пришлось недолго. Народ проклинал ее, считая ведьмой-еретичкой, что взбаламутила короля и королевство.

— Я принял решение отправиться к Темной башне. Думаю, что там держат Гвиневру. Не знаю, что ждет меня там, так что еду один.

— Нет.

— Прости, но я все обдумал.

— Я не останусь, Артур. Она моя сестра.

— Я тоже. Она наша королева.

— И наш друг.

— Девица в башне, дама в беде — как же долго я этого ждал!

Королева умерла, а мир содрогнулся... И лишь враги кровавые торжествовали, пока весь народ оплакивал великую Султаншу...