боль

— Ты что, не понимаешь, все кончено!

— Ничего не кончено. Не сейчас. Пускай кончается завтра, послезавтра, но не сейчас. Пока люди, напавшие на дочь посла, разгуливают спокойно, конца не должно быть.

— А что ты делал все эти девять лет? Ты ведь не поверил ей!

— Если бы у меня не было дел на воле, я бы тут же убил тебя, и плевать мне на срок.

— Вах-вах, я сделал тебе больно, да? Нужно было верить раньше, так как веришь сейчас. Даже зная вину, ты должен был поверить, как делаешь это сейчас.

— Закрой свой рот!

— Это ты закрой свой рот! Мне плевать на твое партнёрство и дружбу. Но я не могу принять того, что ты сделал с той девушкой. Я не могу принять это.

Сильна ли болезнь или нет, в конечном итоге нам всем больно, так что не плачь, мы все сражаемся и терпим.

— Болит?

— Все так же. Постоянно. Напоминает мне о том, что я жив. И что должен жить.

Мне по душе Заря с тимьяном в алых косах,

В рассветном золоте лиловые хребты,

Когда, раскрыв окно, невольно будишь ты

Веселым шумом сад, купающийся в росах.

Мне дороги стада на розовых откосах,

Покой воскресных дней и влажные цветы,

И беззаботный смех детей звонкоголосых,

И трепет девушки, чьи думы так чисты.

Но я ищу сердец, молитвенно безмолвных,

И сумрака лесов, осенней влагой полных,

И звона бубенцов в полночной тишине,

И света лунного в зашторенном окне,

И «грустного огня очей», – не оттого ли

Всего дороже мне душа, что поневоле

Не смеет обнажить невыплаканной боли.

«Я умру, если тронешь меня», — сказал я. — «Ты совсем уверена, что не поедешь со мной? Нет ли отдаленной надежды, что поедешь? Только на это ответь мне».

«Нет», — сказала она, — «нет, душка, нет». Первый раз в жизни она так ко мне обратилась.

«Нет», — повторила она. — «Об этом не может быть и речи. Я бы, скорее, вернулась к Ку. Дело в том, что...»

Ей не хватило, видимо, слов. Я мысленно снабдил ее ими — («... он разбил мое сердце, ты всего лишь разбил мою жизнь»).

— Почему вы плачете?

— Ты о людях?

— Да.

— Не знаю. Просто плачем... ну знаешь, когда нам больно.

— Вы плачете от боли?

— Нет, это другое. У тебя всё цело, но всё равно больно. Понимаешь?

— Нет.

И впитавши всю боль, я себя короную

В терновый венец эволюции.

Поглощая все время боль,

Буду скрещивать ненависть и любовь.

Цвет твоих глаз — это просто хрусталь

в нем отражается только лишь боль.